«ТЕМНОЕ ДЕЛО» БОЛЬШЕВИКА МАЛИНОВСКОГО

«Темное дело» большевика Малиновского» – так я озаглавил составленные мною и опубликованные в № 1 «Руси» за 1992 год «материалы к размышлению», которые продолжили тему русской революции.

Роман Малиновский – член ЦК РСДРП, председатель фракции большевиков в IV Государственной думе, оказавшийся полицейским провокатором. Когда стало известно подлинное лицо «выдающегося рабочего-лидера» (так в одном из писем назвал его В.И.Ленин), дело Малиновского вызвало в России большой интерес и горячие межпартийные споры, однако после Октябрьской революции эта страница истории или замалчивалась, или представлялась незначительным эпизодом, к которому нет смысла возвращаться. Между тем знакомство с провокацией Малиновского убеждает в том, что она имела очень серьезные политические последствия, и не все ясно в этом запутанном деле до сих пор.

«Очень это темное дело – Малиновский», – так, удивленно пожав плечами, сказал однажды Ленин Горькому, о чем писатель сообщил в своем знаменитом очерке, вошедшем в многотомную Лениниану. После этой фразы следует многоточие, и непонятно, то ли на том и прекратился разговор о большевике-провокаторе, то ли текст был отредактирован позднее. В любом случае слова Ленина весьма красноречивы – ведь они были сказаны уже после расследования, проведенного Революционным Трибуналом, приговорившим Малиновского к расстрелу. Получается, что Ленин продолжал считать дело Малиновского не расследованным до конца. И в этом Ленин был совершенно прав. Больше того, прошли годы, но «очень темное дело» Малиновского так и не прояснилось, редкие и осторожные публикации в печати так и не дали ответов на те вопросы, которые невольно возникают у всех, кто обращается к этой темной странице истории КПСС.

В отношении провокации Малиновского с самого начала определилась линия на умалчивание или умышленное исключение из читательского обихода тех источников, которые хоть в малой мере противоречили официальной оценке этого дела. Так, например, считаются «утраченными» материалы расследования, проведенного в 1914 году судебно-следственной комиссией большевиков в Поронине. До сих пор полностью не опубликованы показания Ленина в Чрезвычайной комиссии Временного правительства, которая занималась делом Малиновского сразу после Февральской революции. Видимо, по этой же причине до сего времени не напечатаны материалы спешного суда над провокатором, состоявшегося в ноябре 1918 года. Даже воспоминания о Ленине были подвергнуты значительным сокращениям именно там, где речь заходила о Малиновском, а некоторые из этих воспоминаний и вовсе были исключены из Ленинианы. Всему этому есть простое и единственное объяснение. Долгие годы историю КПСС писали одними яркими «героическими» красками, и вдруг на это безукоризненно совершенное полотно падает расплывчатая тень провокатора Малиновского – члена ЦК РСДРП и председателя фракции большевиков в Государственной думе. Выясняется, что он не только обманул доверие Ленина, но продолжительное время проводил в партии ту линию, которую разрабатывали для него в департаменте полиции. Признавать это было тяжело, неприятно, потому провокация Малиновского так усиленно и замалчивалась. Но история обладает одним удивительным качеством – умышленно уничтоженные страницы начинают привлекать всеобщее внимание, и их, в конце концов, приходится восстанавливать. Судя по всему, такая необходимость назрела и с делом Малиновского.

Публикацию «Темное дело» большевика Малиновского» я составил из воспоминаний очевидцев, которые в разной степени были причастны к этому запутанному делу, и из документов, рассеянных по различным источникам, а также из собственных комментариев с вопросами, которые, вероятно, возникнут у всех, кто попытается самостоятельно разобраться в деле провокатора.

Раздел « Побег из Думы» открывается воспоминаниями Г.Е.Зиновьева – видного деятеля партии большевиков, до Октябрьской революции выступавшего по некоторым вопросам против В.И.Ленина, а после смерти вождя объявившего себя его верным соратником. Позднее за так называемую фракционную деятельность он несколько раз исключался из партии и высылался из Москвы. Вовремя одной из таких ссылок, в Кустанае, он и написал свои воспоминания, в которых делу Малиновского посвятил немало страниц. Приходится только гадать, почему Зиновьев уделил ему столько внимания – то ли хотел оправдаться, то ли намекнуть, что не все ясно и гладко в истории большевистской партии, то ли имелась какая-то другая причина. В 1935 году Зиновьев был арестован, а на следующий год осужден и расстрелян. Реабилитировали его только в 1988 году, а через год в журнале «Известия ЦК КПСС» были опубликованы воспоминания, извлеченные из партийного архива.

Другая, более долгая и благополучная судьба выпала на долю следующего свидетеля – А.Е.Бадаева, члена партии большевиков с 1904 года, депутата Государственной думы, после Октябрьской революции занимавшего видные посты в партии и государстве. Его книга «Большевики в Государственной думе», отрывки из которой приводятся в публикации, выдержала немало переизданий, а рассказ о провокации Малиновского на протяжении десятилетий был чуть ли не единственным доступным источником по этому делу. Многое в этой книге написано в угоду политической конъюнктуре, но, пытаясь разобраться в деле Малиновского, невозможно не обратиться к ней, поскольку Бадаев, пожалуй, как никто другой, ярко и отчетливо выразил в своей книге «партийное» отношение к делу Малиновского.

Приведенные здесь же воспоминания Н.К.Крупской – верной соратницы В.И.Ленина – дополняют портрет провокатора, написанный видными большевиками. Но насколько они были искренни, насколько верно отразили те события и их причины?

Партийный суд над Малиновским в Поронине не разоблачил его как провокатора – суд превратился в инсценировку суда, рассчитанную на то, чтобы успокоить рядовых членов партии. Воспоминания одного из них – большевика А.Киселева – извлечены из журнала «Пролетарская революция» за 1924 год. Он был в Поронине одновременно с Малиновским и видел, с каким страхом тот явился на суд. Почему же ни Ленин, ни Зиновьев не заметили этого смятения? Почему не поверили Бухарину и Розмирович, оставили без внимания другие сообщения о «провокатуре Малиновского», о которых упоминает Крупская?

В журнале «Печать и революция» за 1926 год были опубликованы воспоминания В.Краевского – одного из создателей коммунистической партии Польши. Как и воспоминания А.Киселева, они не нашли места в обширном издании «Воспоминаний о В.И.Ленине». Не потому ли, что они, в отличие от общепринятой, дают несколько другую картину того, как оправдывался Малиновский в Поронине? Провокатор, по существу, признался на суде в своем уголовном прошлом. Больше того, даже фамилия у него, очевидно, была чужая, а значит, и вся «рабочая» биография могла быть фальшивой. Но даже после таких признаний лидеры большевиков продолжали защищать Малиновского.

В чем тут дело? Заботились о престиже партии или не могли согласиться с правотой меньшевиков, прямо заявивших о предательстве Малиновского? Не эта ли непримиримость к чужому мнению трагически отразилась потом и на судьбе партии, и на судьбе всей России? Или причина в другом – в отрицательном отношении Ленина к подозрительности между членами партии, в его убеждении, что слухи о провокации Малиновского инспирированы царской охранкой?..

«Будь же он проклят, этот Иуда, этот талантливый негодяй, пробившийся на самые ответственные посты рабочего движения для того, чтобы тем вернее его предавать», – так отреагировала «Правда» на разоблачение Малиновского. Его сравнили с Иудой, продавшим Христа за тридцать сребреников. Но так ли проста фигура провокатора? Только ли материальные расчеты двигали им? Не в сговоре ли с какими-то влиятельными силами была разыграна его гибель на фронте, о которой тут же сообщили все крупные газеты России и Европы? Не стал ли сочувственный некролог в «Социал-демократе» тем документом, который моментально «оживил» Малиновского для продолжения его темной деятельности?

Но самое загадочное в биографии Малиновского не внезапное бегство из Думы, не отчаянный приезд в Поронино и неожиданное оправдание «товарищами» по партии, не раскатистый слух о его гибели и чудесное воскрешение, а странное возвращение в революционный Петроград осенью 1918 года. Вероятно, эта новость многих потрясла, а некоторых, прямо или косвенно связанных с делом Малиновского, даже испугала. Бадаев считал его возвращение «последней неудачной ставкой авантюриста» в попытке спастись от неминуемой участи, т. е. расстрела. Зиновьев предполагал, что «этот Иуда был раздвоен и надломлен с самого начала», что, возвращаясь в Россию, «он не мог не понимать, что Советская власть его расстреляет».

Итак, мы имеем два объяснения поступка Малиновского, высказанные людьми, хорошо знавшими его. Но насколько эти мнения убедительны? Только ли по своей воле вернулся провокатор в Россию? Не рассчитывал ли он, что его помилуют? «Дураком он не был», – писал Зиновьев, а между тем Малиновский приезжает в Россию и добровольно сдается, чтобы его расстреляли. Вяжется ли «авантюризм» провокатора (по Бадаеву) и «раздвоенность» Иуды (по Зиновьеву) с этим неожиданным поступком?..

Раздел «Документы свидетельствуют» открывается подборкой писем и статей В.И.Ленина, взятых из его Полного собрания сочинений. Несмотря на вынужденную лаконичность, эта подборка дает наглядное представление о том, как разительно менялось мнение Ленина о Малиновском. «Выдающийся рабочий-лидер», – пожалуй, такой высокой оценки не получил ни один, даже самый близкий соратник Ленина. Нам долгие годы внушали, что вождь никогда и ни в чем не ошибался. Дело Малиновского портило эту идеальную картину, вот почему, по-видимому, так скупы и отрывочны сведения о нем. Несомненно, что здесь Ленин допустил грубый и обидный просчет, в котором не захотел публично признаться. Даже тогда, когда меньшевики открыто обвинили Малиновского в провокации, Ленин не прислушался к ним, а использовал эти обвинения против самих меньшевиков. Он категорично отверг их разумное предложение о создании совместной комиссии для расследования дела Малиновского после его ухода из Думы и тем самым отодвинул разоблачение провокатора еще на три года. А когда провокатор был, в конце концов, изобличен, Ленин и тут попытался отвести обвинения от себя и от партии, «клеймя позором» и меньшевиков, и председателя Государственной думы Родзянко, и товарища министра внутренних дел Джунковского.

Все оказались виноваты в провокации Малиновского, кроме большевиков! Ленин сам немало способствовал продвижению провокатора и в Думу, и в ЦК РСДРП, но признавался в этом, судя по всему, только с глазу на глаз и самым близким товарищам. Здесь нет повода для злорадства или иронии. После смерти Ленина непризнание собственных ошибок стало отличительной чертой продолжателей его дела, которые быстро научились создавать образ врага там, где надо было брать вину на себя.

Чрезвычайная следственная комиссия, которая рассматривала дело Малиновского, была создана Временным правительством в начале марта 1917 года, а через десять лет была закончена публикация материалов этой комиссии в семитомном издании «Падение царского режима».

Показания В.Бурцева – известного литератора, в свое время разоблачившего Евно Азефа – несомненно свидетельствуют о том, что он пытался убедить большевиков в предательстве Малиновского, но безуспешно. В показаниях бывшего директора департамента полиции С.Белецкого интересно замечание, как с помощью Малиновского полиция способствовала расколу между большевиками и меньшевиками. А.Трояновский логично и убедительно доказал несостоятельность суда в Поронине. Показания одного из лидеров меньшевиков Н.Чхеидзе и председателя IV Государственной думы М.Родзянко еще раз подтверждали то, что о провокации Малиновского знали многие. И опять приходится только удивляться, как не ведали о том большевики. Показания В.И.Ленина почему-то не были опубликованы в книге «Падение царского режима»; можно предположить, что тому были серьезные причины, но известно, что Ленин и перед Чрезвычайной комиссией не признал вины партии за Малиновского и даже доказывал, что, несмотря на предательство, тот делал в Думе полезное для партии дело.

Наверное, такая логика может показаться странной, по крайней мере, ею не воспользовались эсеры, когда узнали о провокации Азефа. Кстати, тот же Бурцев сделал в Чрезвычайной комиссии одно настораживающее замечание по поводу провокаторов, проникших в революционное движение: «Я знаю еще двоих. Они играют очень большую роль. Это члены общества. Это особо законспирированные лица, раскрытие которых сделало бы еще больше шума, чем раскрытие Малиновского». Кого имел в виду Бурцев?

Не может не удивить та поспешность, с которой дело Малиновского, неожиданно вернувшегося в Россию в 1918 году, было рассмотрено в Революционном Трибунале. Защитнику Оцупу практически было отказано в добросовестном исполнении своих прямых обязанностей – ему даже не дали времени как следует ознакомиться с материалами дела. Из свидетелей явился только некий Плетнев, который, судя по газетному сообщению, ничего толком не мог сообщить суду. Арестованные Джунковский и Виссарионов, в силу своего положения, могли давать только те показания, которые устраивали обвинение. Остались без детального разбирательства важные показания Малиновского, в частности о провокации В.Н.Лобовой – члена РСДРП с 1905 года, секретаря Бюро ЦК и большевистской фракции в Думе, а после Октябрьской революции члена Украинского ЦИК, затем ответственного работника центрального аппарата партии. Между тем еще в 1914 году Н.Осинский писал Н.Бухарину о «той многообразной сволочи, которая в 1908/9 гг. лезла из всех щелей в наше изрядно продырявленное здание. Несомненными и яркими наследниками этой сволочи являются такие персоны, как А.Лобов, его жена Валентина Николаевна, Р.Малиновский и т.п... Все они образцовая дрянь» (Вопросы истории. 1988, № 5).

Американский историк Джон Дзияк в своей книге «Чекисты. История КГБ» утверждает, что Малиновский после ареста настойчиво требовал встречи с Лениным, в которой ему было отказано. Якобы Малиновский знал о таких тайнах большевиков, которые, по договоренности с Лениным, могли бы не только сохранить ему жизнь, но и позволили бы вернуться в «большую политику». Что было на руках у Малиновского? Материалы, компрометирующие видных деятелей большевиков? Сведения о том, что большевики вели с полицией «двойную игру», получая с помощью таких, как Малиновский, информацию о ее деятельности? Без новых документальных данных на эти вопросы нельзя ответить определенно.

«Зачем я приехал? – спрашивал себя Малиновский в своих письменных показаниях. – Приехал кровью смыть мою когда-то позорную жизнь». Звучит эффектно, но что мешало провокатору самому совершить суд над собой, а не ехать для этого в Россию?

Знакомишься с личностью Малиновского, с доступными материалами суда над ним и всё больше убеждаешься, что он возвращался не для того, чтобы выслушать свой смертный приговор, тут же приведенный в исполнение. Провокатор не дождался ни встречи с Лениным, может, все-таки обещанной ему, ни тщательного расследования сделанных им признаний. В роли обвинителя на суде выступил Н.В.Крыленко – партийный инструктор фракции большевиков в IV Государственной думе, в декабре 1913 года арестованный по доносу Малиновского. В своей обвинительной речи, не дожидаясь приговора, он высказал уверенность в том, что Малиновский будет расстрелян. Вероятно, в этом с самого начала не сомневались и члены суда, подобранные с такой же «беспристрастностью». Жалкие попытки защитника Оцупа смягчить участь Малиновского заведомо оказались тщетными.

Как и расследование в Поронине, этот суд был проведен только для видимости, но с противоположной целью – там надо было обязательно оправдать провокатора, а здесь незамедлительно казнить. Кстати, в юридическом плане непонятно, почему на суде не присутствовали участники поронинского расследования – и те, кто горячо оправдывал Малиновского, и те, кто убедительно обвинял его в провокации?

В своем последнем слове Малиновский высказал странную надежду, что «лет через сто» его могут простить. На что рассчитывал провокатор? Что скрывалось за его утверждением, от которого он, однако, решительно отказался на суде, что «Ленин – слуга австрийской полиции»? Наконец еще раз вспомним слова Ленина: «Это очень темное дело – Малиновский». И зададим себе последний вопрос – не настало ли время сказать об этом «очень темном деле» всю правду, какой бы горькой для одних и неожиданной для других она ни была?..

главная | назад

Hosted by uCoz