В отношении к деятелям белого движения мне представляется более объективным очерк Михаила Уварова «Новоявленный мученик – полковник Перхуров», напечатанный в № 4 журнала «Русь» за 1998 год. Под этим псевдонимом в журнале выступил мой сын Михаил Сударушкин.
Еще в 1990 году, открывая в издательстве «Рыбинское подворье» серию «Исторический детектив», я подготовил к печати книгу «Исповедь приговоренного», в которой переиздал тюремные записки А.П.Перхурова, изданные в 1930 году в книге «Ярославский мятеж». «Голос из одиночной камеры» – так я озаглавил вступление к воспоминаниям Перхурова. В нем в частности говорилось:
«Полковник Александр Петрович Перхуров – потомственный дворянин, выпускник Академии Генерального штаба, руководитель Ярославского мятежа в июле 1918 года. Перед судом, в тюремной камере, он написал предлагаемые воспоминания, в которых рассказал о своем знакомстве с Борисом Савинковым – организатором антисоветского «Союза защиты Родины и Свободы», о подготовке и ходе мятежа на Волге, о том, каким он видел будущее России в конце своего жизненного пути. Читатель получает редкую возможность услышать человека, не признавшего революцию, активно выступившего против Советской власти и сурово наказанного за это. Даже на суде Перхуров не отказался от своих убеждений, заявив, что он и сейчас за монархию, если бы в России нашелся новый Петр Первый. Такая убежденность не может не вызвать интереса к личности этого сложного, по-своему мужественного и незаурядного человека, оказавшегося по другую сторону баррикады, которая кроваво пересекла Россию в семнадцатом году. Трудная, извилистая судьба выпала на долю Перхурова: был германский фронт, и стремительная военная карьера, и неожиданный крах. Трижды он представлялся к генеральскому званию, но так и не получил его: в первый раз этому помешала Февральская революция, затем – Октябрьская и под конец – разгром Колчака. Ненависть к большевикам привела его в ряды заговорщиков. Не всё, что знал и что было на душе несостоявшегося генерала, он мог высказывать в своих записках, созданных в тюремной камере, перед судом, который, несмотря на выраженное раскаяние и желание сотрудничать с Советской властью, вынес ему смертный приговор. Однако и здесь он остался при своем убеждении, что власть в России не должна принадлежать отдельной партии. Можно не согласиться со многими оценками и взглядами Перхурова, но его воспоминания – еще один подлинный, искренний документ нашей трудной истории, в которой мы до сих пор ищем и порой находим объяснение тому, что происходит с нами сейчас, что ждет Россию в будущем».
Таким образом, судьбы у адмирала Колчака и полковника Перхурова схожие. Схожие оценки дают им и «новые русские историки», называя их чуть ли не благородными рыцарями без страха и упрека. Михаил Уваров (под этим псевдонимом выступил мой сын Михаил) на этот счет иного мнения. Чтобы читатель понял его позицию, приведу самое начало очерка «Новоявленный мученик – полковник Перхуров» и его конец:
«Одна из отличительных черт нашего времени – переписывание отечественной истории заново, причем не только советского периода, но и предыдущей, дореволюционной. Так, по-новому, одними черными красками переписываются портреты всех, кто в разные годы выступал против самодержавия, начиная от руководителей крестьянских восстаний и кончая декабристами. Я уж не говорю о Герцене и революционных демократах вроде Чернышевского – их коварная роль в подготовке русской революцию считается делом доказанным и непростительным.
Можно сказать, что наши новоявленные революционеры от истории свершили то, чего еще не знала мировая практика: полностью перелицевали историю государства, осудив все общественные движения, так или иначе выступавшие против царизма. В этом отношении мы опять «впереди Европы всей»: и Англии, где монархия сохраняется как историческая реликвия, и республиканской Франции, которая, давно избавившись от нее, не льет по ней слезы, а ежегодно, как общегосударственный праздник, отмечает день взятия Бастилии. У нас же вовсю идет процесс реставрации монархии, пока лишь в нашем сознании, но это, видимо, лишь первый этап. Причем этот процесс происходит не только на государственном уровне, но и на местном, краеведческом – всячески очерняются все, кто хоть словом, а тем более – делом, выступал против монархии, и возвеличиваются ее защитники и охранители. В ярославской истории такой фигурой стал в последнее время полковник А.П.Перхуров – руководитель мятежа в июле 1918 года. Впрочем, теперь это вооруженное выступление против советской власти чаще называется народным восстанием. Соответственно и Перхуров рассматривается уже не как руководитель офицерского заговора, а как новоявленный ярославский мученик, безвинно расстрелянный большевиками. Попытаемся разобраться, насколько правомерна подобная канонизация…»
Теперь процитируем конец очерка:
«В 1922 году Перхурова арестовывают, еще не зная о его причастности к Ярославскому мятежу. Когда это выясняется, он оказывается сначала в Бутырской тюрьме Москвы (где пишет воспоминания), потом в ярославских «Коровниках». Затем суд и сообщение в губернской газете: «Приговор – высшая мера наказания – расстрел над полковником Перхуровым, организатором и руководителем Ярославского белогвардейского восстания, приведен в исполнение в 1 час ночи с 21 на 22 июля сего года». Была бы моя воля, я сохранил бы ему жизнь (так поступили через 2 года с Б.В.Савинковым – надо же когда-то кончать противостояние, которое было только на руку врагам России). Но делать из Перхурова безвинного мученика – это уж слишком, тем более в Ярославле – в городе, которому мятеж принес столько страданий и невосполнимых потерь. В советское время всю вину за разрушение города возлагали на мятежников и тех, кто их финансировал. Теперь другая крайность; виноваты только большевики, словно они, а не руководители «Союза защиты родины и свободы» и их зарубежные «спонсоры» выбрали Ярославль в качестве плацдарма для мятежа. Никуда не деться от того факта, что, отправляясь в Ярославль, полковник Перхуров прекрасно знал, что ждет этот город, что советское правительство не уйдет от страха в отставку, что предстоит борьба беспощадная, кровавая. И в этой борьбе, как ни стараться обелить Перхурова, он явно рассчитывал не только на интервентов, но и на живое прикрытие – жителей Ярославля, на возможность спрятаться за стенами уникальных ярославских соборов, в жилых домах. Мы возмущались, когда чеченские боевики прикрывались русскими женщинами и детьми. Но ведь бравый полковник Перхуров поступил точно также! Почему же теперь мы с такой удивительной легкостью забываем, как он использовал ярославцев и Ярославль в качестве заложников авантюры, заведомо обреченной на поражение? Разрушая одни мифы, зачем создавать новые?»
И действительно – зачем? Чтобы угодить новой власти, которая раздувает антикоммунистическую истерию, чтобы прикрыть собственные преступления вроде передачи общенародной собственности кучке проходимцев, разрушения в одночасье обороноспособности, промышленности, науки, наконец – танкового расстрела парламента?..
В заключение хотелось бы поделиться еще одной мыслью по поводу освещения гражданской войны «новыми русскими историками». Какие только грязные помои не выливают они на Красную армию, разгромившую белое движение, несмотря на военную, финансовую, материальную и идеологическую поддержку его западными странами! При этом они напрочь забывают или делают вид, что забыли, что те самые молоденькие красноармейцы, которые сражались с войсками «благородных рыцарей» Врангеля, Юденича, Корнилова, Колчака и других, в 1941 году встали на защиту Отечества от полчищ Гитлера, а в 1945 году именно Красная армия разгромила фашизм и спасла мир от коричневой чумы. Вот и получается, что в угоду антикоммунистической пропаганде поливают помоями не только Красную армию периода гражданской войны, но и историю Великой Отечественной войны, всю нашу историю…
