История не сохранила имена авторов древних ростовских преданий о языческих богах и волхвах-проповедниках, не известны имена первых ростовских летописцев и первых писателей, создавших жития Леонтия, Авраамия и Иакова, проникнутые высокой поэзией и гражданственностью. Но сам факт существования этих произведений говорит об уникальной истории Ростовского края, о древнейших корнях его культуры.
Как уже отмечалось, существует предположение, что прототипом былинного богатыря Алеши Поповича стало реальное историческое лицо – ростовский воин Александр Попович. После смерти князя-книжника Константина, много сделавшего для укрепления Ростовского княжества, Александр Попович ушел со своей дружиной из Ростова в Киев и погиб в 1223 году в битве с татарами на реке Калке.
«Повесть о битве на реке Калке» – так называется произведение древнерусской литературы, вошедшее в состав Тверской летописи. Его открывает рассказ об Александре Поповиче, созданный, по мнению академика Д.С.Лихачева, на основе ростовских народных преданий о богатыре Алеше Поповиче. Но было высказано и другое предположение – что реально существовал и Алеша Попович, и Александр Попович, жившие в разные эпохи, но оба, благодаря мужеству и героизму, оставившие яркий след в народной памяти.
По заданию московского князя Ивана Калиты ростовский епископ Прохор в 1327 году написал «Житие митрополита Петра», о котором историк В.О.Ключевский сказал: «Цель жития – наглядно, на отдельном существовании, показать, что все, что требует от нас заповедь, не только исполнимо, но не раз и исполнялось, стало быть, обязательно для совести».
Кроме того, это житие служило политической цели – усилению роли Москвы для объединения вокруг нее всех русских земель.
Вдохновителем Куликовской битвы по праву называют Сергия Радонежского – уроженца села Варницы под Ростовом, создателя знаменитой Троице-Сергиевой Лавры. Его житие написал Епифаний Премудрый, учившийся в Ростовском Григорьевском затворе, который обладал богатейшей по тем временам библиотекой. В книге «Описание Ростова Великого» А.А.Титов писал:
«О начале и последующем существовании Григорьевского монастыря почти ничего не известно; знаем только, что он существовал задолго до XIV века и славился ученостью монахов и библиотекой; здесь изучали богословие, греческий и латинский языки; при богослужении на клиросах пели по-гречески и по-русски».
Автор книги «Ростовский музей-заповедник» В.Т.Кривоносов (Ярославль, 1985) писал о церкви Григория Богослова, стоящей на территории Ростовского кремля:
«Церковь построена в 1670 г. «на старых каменных палатах». Южная стена кремля в плане имеет уступ, идущий под прямым углом, словно обходя не существующее сейчас сооружение. Археологические раскопки, проводившиеся профессором Н.Н.Ворониным в 1955 г., показали, что здесь действительно стояли какие-то большие сооружения. Они существовали еще при Ионе Сысоевиче и сохранились от более древних времен, как строения бывшего Григорьевского затвора. По неизвестным нам причинам одно из зданий было разобрано, другое же сохранено, но перестроено и приспособлено под основание церкви Григория Боготслова».
Таким образом, местоположение Григорьевского затвора нам известно. Благодаря тому, что Епифаний Премудрый написал «Житие Стефана Пермского» – известного церковного просветителя, создателя зырянской письменности, вместе с которым учился в Григорьевском затворе, мы имеем некоторые сведения и о том, что представляло собой этой учебное заведение. Но сначала несколько фактов из биографии Епифания Премудрого. В книге «История древней русской литературы» Н.В.Водовозов писал:
«Родился Епифаний, по-видимому, в Ростовской области, но год его рождения точно не установлен. В молодых годах он становится иноком Ростовского монастыря. На этот путь, вероятнее всего, его толкнула жажда знаний. «В граде Ростове, – указывает он сам, – у святого Григория Богослова, в монастыри нарицаемом Затворе близ епископии… книги многы бяху ту доволны».
О том, что в Григорьевском монастыре действительно имелось большое книжное собрание, говорит то, как часто при написании своих произведений Епифаний цитировал древних авторов. Историк В.О.Ключевский в работе «Древнерусские жития как исторический источник» (М., 1871) писал по этому поводу:
«По цитатам и трудам его видно, что он читал хронографы, палею, лествицу, патерик и другие церковно-исторические источники». И далее Ключевский называет целый список авторов, с трудами которых Епифаний был хорошо знаком. Однако при этом сам Епифаний очень скромно оценивал свои способности и знания: «Худ разум и промысел вредоумен, не бывшю ни в Афинах от уности, и не научился у философов их ни плетения риторьска, ни витийскых глагол, ни Платоновых. Ни Аристотелевых бесед не стяжал, ни философия, ни хитроречия не навыкох».
Григорьевский затвор был своеобразным университетом, где получали образование выдающиеся деятели русской культуры. Там и встретились пришедший в Ростов из Великого Устюга Стефан и Епифаний Премудрый, подружились, вместе обсуждали прочитанное, часто спорили, проводили ночи в беседах до утра, «распытывая» смысл написанного. По словам Епифания, был Стефан «как древо плодовитое, посаженное у источника водного». Источник водный был в средние века символом мудрости и знания. «И произрос как виноград добродетельный и плод свой дал в свое время». Живя в Григорьевском затворе, Стефан «святые книги писал хитро, и гораздо, и борзо» (хорошо и быстро). «И славятся книги многие до сего дня, которые он своими руками написал трудолюбно». «Желая большего разума... изучил он греческую грамоту, и книги греческие изучил, и добре читал их, и всегда имел их при себе».
Все эти оценки и характеристики в полной мере относятся к самому Епифанию, которого считали одним из самых образованных людей своего времени, за что и стали называть Премудрым.
Некоторые источники утверждают, что около 1370 года Епифаний совершил паломничество в Святую землю. После 1380 года был иноком Троице-Сергиева монастыря, позднее, вероятно, переселился в Москву. Кроме «Жития Стефана Пермского» его перу принадлежит «Житие Сергия Радонежского» По мнению историка А.В.Соловьева, Епифаний Премудрый был автором «Слова о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Руського». Как отмечали исследователи, произведения Епифания Премудрого содержат в себе множество ценных исторических и этнографических сведений о его времени. Что касается разработанного им стиля «плетения словес», то он значительно обогатил древнерусский литературный язык, сделал его более ярким и выразительным.
Когда жил в Москве, Епифаний Премудрый близко познакомился с художником Феофаном Греком, любил беседовать с ним, и тот, как пишет Епифаний, «великую к моей худости любовь имеяше». Об этом мы узнаем из письма Епифания, написанного в 1415 году архимандриту Кириллу. В 1408 году, во время нашествия Едигея, Епифаний вынужден был бежать в Тверь, где его приютил Кирилл. Спустя шесть лет Епифаний написал ему письмо, которое на сегодня является единственным источником о личности и деятельности Феофана Грека. Из этого же письма стало известно и то, что Епифаний тоже был «изографом», скорее всего – книжным графиком. Этому искусству, вероятно, он обучился в Григорьевском затворе, где занимались не только перепиской книг, но и их созданием.
«Житие Сергия Радонежского» Епифаний, видимо, написал в Троице-Сергиевом монастыре, который основал Сергий. Это «Житие» также является ценным источником сведений о Московской Руси XIV века.
Исследователи отмечали, что к житиям Стефана Пермского и Сергия Радонежского близко «Слово о житии князя Дмитрия Ивановича». Таким образом, Епифаний Премудрый является автором целого ряда литературных портретов: Стефана Пермского, Сергия Радонежского, Феофана Грека, Дмитрия Донского.
Умер Епифаний Премудрый не позже 1422 г., когда были открыты мощи Сергия Радонежского, о чем Епифаний не упомянул в житии Сергия.
Уже высказывалось предложение, что А.И.Мусин-Пушкин нашел древний список «Слова о полку Игореве» в Ростове, куда его после замужества на князе Василько могла привезти Марья Черниговская. Этот первоначальный список «Слова» мог попасть в Григорьевский затвор, где его переписали заново.
Явно в подражание «Слову о полку Игореве» написана «Задонщина» – ее автор сделал оттуда около сотни прямых заимствований: вспомнил и «Бояна гораздаго гудца в Киеве», и жены ушедших в поход русских князей плачут у него подобно Ярославне, и Дмитрий Донской обращается к своему двоюродному брату серпуховскому князю Владимиру Андреевичу так, как Игорь обращался к Всеволоду.
В древнейшем, Кирилло-Белозерском списке «Задонщины» написано в самом начале: «Писание Софониа старца рязанца благослови отце». Но Софоний-рязанец мог быть только переписчиком «Задонщины», а ее автора надо искать среди известных русских писателей конца четырнадцатого – начала пятнадцатого века, создавших не одно произведение. Таким человеком вполне мог быть Епифаний Премудрый, ознакомившийся со «Словом о полку Игореве» в книгохранительнице Григорьевского затвора. Это был исключительно одаренный человек, умевший писать в возвышенном стиле, использовать разговорную речь, когда это нужно –подражать языку более древних авторов. Всё это позволяет назвать нашего земляка Епифания Премудрого первым русским профессиональным писателем, творческое наследие которого, возможно, гораздо больше, чем принято считать.
