В 1886 году в типографии Ярославского губернского правления ростовский краевед А.А.Титов издал историко-этнографический очерк «Кураковщина», в котором была рассказана история одноименного региона Ростовского края.
В вводной части очерка «Кураковщина» А.А.Титов рассказывает, как на рынке случайно приобрел бумаги, принадлежавшие Московской домовой конторе князей Куракиных, владельцев нескольких деревень и сел, вошедших позднее в Приимковскую волость, включающую в себя село Семибраты-Макарово:
«Из копии отказных книг, выданных сыну генерал-майора князю Степану Борисовичу Куракину из Ростовского Уездного Суда в 1793 г., видно, что после покойного его родной бабки, супруги обер-шталмейстера, действительного камергера князя Александра Борисовича Куракина, Александры Ивановны [урожденная Панина, ум. в 1786 г.] и князя Степана, тетки двора Ея Императорского Величества фрейлины Аграфены Александровны Куракиной, осталось недвижимое имение в Ярославском наместничестве, Ростовского округа, к которому законными наследниками были князья Александр, Алексей, Иван и Степан Борисовичи. Из числа ростовских имений генерал-майору кн. Степану Борисовичу Куракину, по полюбовному разделу с братьями, достались село Семибраты с 188 душами, деревня Семеновская с 136 д., село Гвоздево с 54 д., д. Исады c 24 д., д. Ломы с 46 д., д. Кладовицы с 121 д., д. Никольская с 85 д., а всего 654 души с женами и со всеми семействами и 2474 десятин земли. [Прочим братьям досталось в этой же местности 2531 душа при селениях: Приимково, Стрелы, Иваново, Петрушино, Бакланово, Васильково, Воэхта, Прасолово, Вахрушево, Головинское, Полежайка, Кетошь, Курбаки. Сколько было при этих селениях душ, из наших документов не видно.] Впрочем, как видно из бумаг, кн. Степан был главным распорядителем над имением и остальных своих братьев, посылая им следуемый на их часть оброк.
Вся эта местность, где находилась Кураковская вотчина, полна историческими воспоминаниями. Большая часть этих селений, переданных Императрицею Екатериной II после 1764 г. гр. Паниным и Орловым и затем перешедшая по наследству к кн. Куракиным, принадлежала прежде ростовским князьям Гвоздевым, Приимковым, Темкиным, Щепиным и Бахтиаровым, которыми была в разное время приложена в ростовские монастыри и в дом пречистому успению Богородицы, на помин душ; впрочем, Куракины в этой местности имели небольшие владения и до 1764 г.».
Судя по обнаруженным Титовым документам, во владение местными вотчинами, по решению Ростовского уездного суда, С.Б.Куракин вступил 1 апреля 1793 года. Среди документов Титов нашел устав управления ростовскими вотчинами, сочиненный князем Степаном Борисовичем Куракиным. Устав датирован 7 июня 1794 года и открывался наставлением бурмистрам, в котором были такие пункты:
« – Должен иметь бурмистр хождение за всеми вотчинными делами со вcевозможным старанием и усердием и везде во всяких личных обидах крестьян защищать...
– Наблюдать должен бурмистр, чтобы крестьяне, сколь возможно, лучше обращались с соседями, от всяких ссор и раздоров отходить сколь возможно...
– Всякие просьбы от крестьян к бурмистру приходящие по внутренним мелким делам cловесные должны быть записаны в журнал, на оное вновь сделанный...
– С поверенными, кои выбраны из прочих селениев, предписываю бурмистру со всевозможным уважением обращаться, так как с такими людьми, кои выбраны от миру...
– Ежели крестьянин взойдет в вотчинное правление с какой-нибудь просьбой о своей нужде, то бурмистру принять от него оную с ласкою и никак не утесняя, даров денежных или каких иных не токмо требовать, – если б и дарили, то ни под каким видом не принимать...
– Накрепко наблюдать бурмистру, чтобы креcтьяне не обращались в пьянство, отчего может произойти разного рода буянства, непотребства и озорничество...»
Устав предусматривал четкую систему наказаний за всевозможные провинности, в том числе за неоправданное расходование «мирских» денег, превышение власти, оговоры и т.д. В самом конце этого удивительного документа cтояла подпись князя и его собственноручное указание:
«В конторе чтоб завсегда лежала б для прочтения из поверенных или крестьян кто пожелает».
Документ действительно необыкновенный – в условиях крепостного права в нем сказано не только об обязанностях крепостных, но и об их правах! Причем многие пункты этого устава не потеряли злободневности и в наше время, их не мешало бы вывешивать в наших административных учреждениях, где до сих пор не выветрился чиновничий произвол.
В этих же обнаруженных Титовым документах упоминается имя одного из бурмистров – Никиты Досугова, долгие годы возглавлявшего Семибратовское вотчинное управление и запросившегося на покой. Высказав сожаление по поводу ухода Никиты Досугова, отметив его «честность и расторопность в исправлении оной должности», князь С.Б.Куракин приказывает:
«Итак, повелеваю вам без всякого малейшего пристрастия и каковой бы то ни было натяжки выбрать четырех человек самых умных, добрых и честных и хорошего поведения людей, коих вам ко мне с Досуговым после крещения выслать для обозрения и познания их лично, после чего я и учиню выбор, кому быть восприемником звания бурмистерского».
«Приказ князя по этому поводу показывает, насколько и в прошлом веке умные люди ценили выборное начало и, как видно, ничего не проигрывали», – справедливо заметил А.А.Титов. Посетив в июне 1801 года Семибраты, С.Б.Куракин остался очень доволен оказанным ему приемом и в следующем приказе написал семибратовцам: «Надеюсь, что после такого приема и изъявления моей благодарности всякий начальник по своему званию потщится вcеми силами и со всяким усердием исполнять свою должность по данным от меня правилам... Одним словом, я желаю утешаться управлением вашей вотчины и тогда останется у меня единый предмет печься с утешением о благе вашем, вот чего я желаю и от вас ожидаю».
Примеров подобного демократизма, заботы о cвоих подданных и уважительного отношения к ним в эпоху крепостного права трудно найти в других источниках того времени. Но может возникнуть сомнение – насколько найденные документы отвечали истинному положению дел в Кураковщине? На этот вопрос весьма убедительный ответ дал сам народ – в том же очерке «Кураковщина» А.А.Титов привел следующие слова из песни рабочих Гагаринской писчебумажной фабрики:
- – Кто живет в таких палатах?
- – Мужики из Семибратов...
- – Видно, барин их хорош,
- Что не тащит каждый грош.
Высказывалось предположение, что благоденствию Кураковщины во многом способствовало то, что здесь жило много староверов – людей трудолюбивых, более строгих в быту, чем окрестные крестьяне. В таком случае, княжеский устав действительно лег на благодатную почву.
С.Б.Куракин умер в 1805 году, во владение Кураковщиной вступил его брат Алексей Борисович, продолживший, по словам А.А.Титова, порядок управления, установленный старшим братом. Но здесь же Титов приводит текст письма А.Б.Куракина бурмистру Матвееву с ультиматумом крестьянам – или он продает свою ростовскую вотчину, или увеличивает оброк с нее с 20 000 до 30 000 рублей. По сути дела, это был самый настоящий шантаж. Посовещавшись, крестьяне выбрали второе, в ответ получив новое послание, заканчивающееся напоминанием: «дабы надлежащий оброк доставляем был мне к вышеписанному времени во всякой исправности».
Князья Куракины – старинный род русской аристократии, принадлежавший к потомкам князя Гедимина, основателя литовского княжества (XIV в.).
Восхождение рода Куракиных к высшей российской знати начал князь Борис Иванович Куракин (1676-1727). Он стал свояком Петра I, женившись на одной из сестер Лопухиных. Одним из первых он был послан Петром за границу, получил там образование и стал одним из образованнейших людей своего времени, выдающимся русским дипломатом, наиболее ярко проявившим себя в конце Северной войны. За это Петр Первый поручил ему руководство всем дипломатическим корпусом России. Активно занимался литературным трудом: написал путевые записки и автобиографию, задумал большое историческое сочинение, посвященное деятельности Петра Первого, но успел составить только подробное оглавление.
Среди других представителей рода Куракиных следует упомянуть Бориса Александровича Куракина – сенатора, президента Камер-коллегии и коллегии экономии, влиятельного придворного в царствование Екатерины Второй.
Его сын Александр Борисович Куракин (1752-1818) был товарищем игр и занятий Павла Первого, вместе с которым воспитывался под руководством своего дяди графа Н.И.Панина. Разделил интерес цесаревича к истории Мальтийского ордена. Учился в Киле и Лейденском университете, увлекался масонством и французским просветительством. Много ездил по Европе и в 1815 году описал свои путешествия в автобиографической книге. По возвращении в Россию принимал участие в масонской ложе. При восшествии на престол Павла Первого был назначен вице-канцлером, способствовал династическому браку Павла Первого с Марией Федоровной, который повысил авторитет России на международной арене. Был награжден Павлом Первом орденом Святой Анны, орденом Святого Александра Невского, бриллиантовыми знаками ордена Св. Андрея Первозванного (1796 г.) и орденом Св. Станислава. Участвовал в заключении конвенции о принятии Мальтийского ордена под покровительство России. Был удостоен большого креста ордена Иоанна Иерусалимского, стал канцлером российских орденов. В конце царствования Павла Первого его влияние при дворе резко упало, однако по-прежнему он присутствовал на царских обедах. В 1798 году был уволен со службы и отправлен в деревню, где со временем собрал богатую библиотеку (?). Екатерина Вторая наградила его орденом Св. Владимира I степени. При Александре Первом был назначен членом Государственного Совета, в 1806 году был направлен послом в Вену. Выступал за проведение Россией самостоятельной внешней политики и невмешательство в европейские конфликты, настаивал на переговорах с Наполеоном. Принимал участие в подписании Тильзитского мира (1807), подписанного с русской стороны А.Б.Куракиным и Д.И.Лобановым-Ростовским, с французской – Талейраном. Добился выгодного для России мирного договора с Наполеоном. Тогда же Наполеон наградил его орденом Почетного легиона. В 1808-1812 гг. – посол в Париже, был сторонником объявления войны Франции. Накануне смерти написал распоряжение о предоставлении свободы крестьянам одной из своих вотчин, император подписал его, но оно так и не было приведено в исполнение.
Алексей Борисович Куракин (1759–1829) изучал юридические науки в Лейденском университете, в 1796 году был назначен генерал-прокурором, но вскоре, лишившись покровительства Павла Первого, вынужден был уйти в отставку и удалиться в свое имение. В 1801 году, при воцарении Александра Первого, был назначен председателем комиссии для пересмотра прежних уголовных дел, в 1804 году – членом Государственного Совета, в 1807 году – министром внутренних дел. В 1810 году был послан с письмом Александра Первого к Наполеону. В 1826 году назначен канцлером российских орденов, был членом суда над декабристами.
Всего Куракины владели этими вотчинами до 1827 года, ровно 30 лет. Затем они перешли во владения графини Елизаветы Николаевны Чернышовой – внучки князя А.Б.Куракина. «Переход этот не изменил ни экономического положения, ни типа крестьян прежней вотчины кн. Степана Борисовича Куракина, – пишет А.А.Титов в заключение своего очерка. – Даже крестьянская реформа немного коснулась этого народа: как прежде, так и теперь он известен под именем Кураковщины».
Этим замечанием можно бы и закончить рассказ о «заповедной» Кураковщине, чем-то со стороны и за давностью лет похожей на страну Беловодию, которую долго и безуспешно искали наивные русские мужики. Однако вряд ли прав Титов, что смерть «необычного крепостника» С.Б.Куракина, несколько cмен владельцев и крестьянская реформа ничего не изменили в положении местных крестьян – наступали другие времена. После реформы 1861 года Кураковщина, как и вся Россия, оказалась на совершенно новом этапе своей истории, когда «нравственные указы» чудаков-баринов вроде С.Б.Куракина окончательно утратили силу и в действие вcтупили капиталистические законы, в которых на первое место выступила погоня за прибылью.
Вряд ли можно назвать совпадением, что на территории заповедной Кураковщины, по нашему предположению, родилось одно из самых значительных произведений русской литературы о пореформенной России – поэма Н.А.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Но прежде чем обратиться к истории рождения замысла поэмы осветим еще одну необычную страницу местной истории…