О спорте сильных, человеческих возможностях и мастере спорта Анатолии Пауесове
Член Союза писателей России Б.М.Сударушкин – автор нескольких исторических, краеведческих и документальных книг: «Тайны Золотого кольца», «Последний рейс «Фултона»», «Три портрета с автографом», «Потаенное и сокровенное», «Сказание о Ростове Великом, затерянном граде Китеже и замечательных ростовцах», «Ярославцы и Ярославский край в русской истории» и др. В своих книгах писатель обращался к загадкам древней истории, к прошлому своей малой родины, к творчеству известных и неизвестных земляков. В книге «Преодоление» он впервые обратился к спортивной теме. Писателя заинтересовала неординарная судьба Анатолия Ивановича Пауесова – мастера спорта СССР по гиревому спорту, чемпиона России среди ветеранов, вице-президента Федерации сильнейших атлетов России, старшего тренера сборной Московской области по пауэрлифтингу. В детстве, после серьезной операции, ему был вынесен врачебный приговор – никаких физических нагрузок. Но он не смирился с диагнозом – и победил болезнь, сам выбрал и сделал свою судьбу, став профессиональным спортсменом. Содержание книги значительно расширили комментарии, отступления и собственные воспоминания писателя, который как бы ведет два параллельных жизнеописания – своего героя и его окружения. Идея книги – наперекор судьбе можно многое преодолеть, если иметь волю и веру в свои силы. Именно этими качествами отличались люди, судьбы которых упомянуты в книге. Она не столько о спортивных достижениях, сколько о человеческих возможностях.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть первая
НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ
1. Как родилась эта книга
2. «Моя матушка была замечательной женщиной»
3. Теплая Гора и «Алые паруса»
4. «Добро помнится всю жизнь»
5. Сын колчаковского офицера, член КПСС
6. Несмотря на запрет врачей
7. «Расскажите мне о Мише»
8. Бегом до Ростова и обратно
9. На родине Алеши Поповича
10. О родных и близких
Часть вторая
ПАУЭРЛИФТИНГ ПО-РУССКИ
1. «Застучали гири, и пошло веселье!»
2. В ряду сильнейших атлетов страны
3. Их имена – в истории тяжелой атлетики
4. На вольных хлебах
5. О русском мате и зимней олимпиаде
6. «Думал, никогда не вернусь к тренерской работе»
7. Пауэрлифтинг – спорт сильных
8. «Такими спортсменами я просто восхищаюсь»
9. «Грех жаловаться – мне везет на друзей»
Часть первая
НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ
1. КАК РОДИЛАСЬ ЭТА КНИГА
Так получилось, что среди моих знакомых никогда не было профессиональных спортсменов. Больше того, я никогда не интересовался спортом до такой степени, чтобы писать о спортсменах, спортивных проблемах и достижениях. И даже не предполагал, что когда-нибудь выйду на эту тему. Но как это часто бывает в жизни, произошла случайность, заставившая меня обратиться к спортивной теме, а если точнее – к судьбе спортсмена…
Представьте себе 10-летнего мальчишку из глухого таежного поселка Теплая Гора Пермской области, которому в результате заболевания удалили почку и вынесли приговор: всю жизнь соблюдать строжайшую диету, не поднимать никаких тяжестей. А мальчишка взял – и не послушался врачей: купил гантели и каждодневно начал изматывать себя гимнастикой. Через некоторое время так накачал мышцы, что смог наказать всех своих обидчиков.
Закончил школу и, чтобы не сидеть на шее у матери, которая воспитывала его в одиночку и работала техничкой на заводе, уехал за тридевять земель от родного дома – в поселок Семибратово Ярославской области. Поступил в местное профессиональное училище, в группу, которая готовила специалистов по обслуживанию вычислительных машин. Из знакомых ребят в общежитии организовал кружок атлетической гимнастики.
В 1974 году, после окончания семибратовского училища, он был направлен на работу в г. Загорск (ныне Сергиев Посад), на электромеханический завод. Через год перешел в Научно-испытательный институт химических и строительных машин (НИИХСМ), но и там не изменил своему увлечению спортом – самостоятельно начал заниматься штангой. Опять собрал вокруг себя команду энтузиастов и открыл секцию тяжелой атлетики, впоследствии стал чемпионом завода. А уже в 1988 году он становится мастером спорта СССР по гиревому спорту, заочно закончил институт физкультуры и спорта.
Еще в Теплой Горе Анатолий начал играть на соло-гитаре, в Семибратове состоял в поселковом ансамбле, продолжил заниматься музыкой в Сергиевом Посаде. И сейчас в компании не может обойтись без хорошей песни, дружеского разговора, душевных воспоминаний. Женат, имеет двоих детей и трех внуков, мысли о которых не покидают его даже на самых ответственных и престижных соревнованиях.
Так вкратце выглядит биография Анатолия Ивановича Пауесова, с которым случайно свела меня судьба и впервые заставила обратиться к спортивной теме. А познакомила нас моя жена – родом она тоже из уральского поселка Теплая Гора. В 2008 году поехала на встречу с одноклассниками – и спустя 37 лет вновь увидела Анатолия, но не сразу узнала его. Когда выяснилось, что он живет в Сергиевом Посаде – не так уж далеко от поселка Семибратово, где мы живем, пригласила в гости. Вернувшись из Теплой Горы, рассказала мне об этой встрече.
Анатолий не заставил себя долго ждать и вскоре приехал в Семибратово, в котором не был 34 года. Поселок за это время очень изменился: появились новые пятиэтажные дома, целые кварталы коттеджей. Даже улицы, как показалось Анатолию, стали уже, чем были раньше. Да и поколение бывших однокашников повзрослело, превратившись из беспечных мальчишек и девчонок в степенных пап и мам, дедушек и бабушек.
Но прежде чем встретиться с однокашниками по училищу Анатолий посетил могилу бывшего директора Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры Евгения Никифоровича Храмова, следом за которым приехал в Семибратово из Теплой Горы и о котором сохранил самые теплые воспоминания. Это благодарное отношение к памяти отца моей жены Наташи не могло не тронуть наши сердца. Уже после смерти Евгения Никифоровича скоропостижно скончался наш единственный сын Михаил. И каждый свой приезд в Семибратово Анатолий начинает с посещения местного кладбища и возложения цветов на их могилы…
Тогда я не предполагал, что мое знакомство с Анатолием может перерасти в нечто большее. Однако буквально первые часы нашей встречи убедили меня, что мы с ним, несмотря на разницу в интересах и занятиях, родственные души.
После первого приезда Анатолия в Семибратово последовали новые встречи. У нас в гостях побывали его жена Людмила и дочь Маша, с Урала приезжали одноклассники Анатолия и моей жены. Вспоминали детство, перебирали судьбы друзей и подруг, осматривали окрестные достопримечательности. В этом отношении Семибратово – место уникальное: по одну сторону Ростов Великий с его знаменитым Ростовским кремлем, Авраамиевский и Варницкий монастыри, по другую сторону – Ярославль и Карабиха, где я некоторое время работал директором музея Н.А.Некрасова.
Анатолий не успокоился, пока не посетил все эти достопримечательности, а потом показал нам «свой» Сергиев Посад, знаменитую Троице-Сергиеву Лавру, основанную уроженцем Ростова Великого Сергием Радонежским. Интерес к отечественной истории, важнейшими событиями и славными именами которой отмечена буквально каждая страница прошлого Сергиева Посада, Ростова, Ярославля, еще сильнее скрепил наши дружеские отношения.
Кто-то из великих хорошо сказал, что существует единственная настоящая роскошь – роскошь человеческого общения. В полной мере я испытал это от разговоров с Анатолием, который оказался человеком начитанным, наблюдательным, остроумным. Что еще сблизило нас – это схожее отношение к нашей недавней истории. Сегодня очень многие выдают себя за жертв советского строя и взахлеб рассказывают о тех невзгодах, которые выпали на их долю. Конечно, я говорю не о безвинных жертвах политических репрессий, узниках сталинских лагерей, перед которыми склоняю голову. Речь идет о тех, кто на самом деле никогда не обвинялся в «политической неблагонадежности», был достаточно обеспечен, получил от государства всё, что оно могло тогда дать: образование, работу, жилье. Но жаловаться на советский строй стало в последнее время не только модно, но и выгодно. Мне приходилось встречать таких «жертв» даже среди тех, чьи семьи с лихвой пользовались советскими привилегиями и даже были причастны к проведению сталинских репрессий.
В отличие от них Анатолий действительно мог пожаловаться на судьбу: рос без отца, мать – низкооплачиваемая уборщица на заводе, денег не хватало на самое необходимое, даже на то, чтобы прилично одеться в школу. Однако я никогда не слышал от него, чтобы он кого-то винил в семейных трудностях, испытывал ненависть к своему государству. Больше того, однажды при мне Анатолий осадил одну такую липовую «жертву» сталинского режима, родившуюся после окончания Великой Отечественной войны в благополучной и обеспеченной семье. Но потом, вспоминая разговор с этой «жертвой», только смеялся над глупостью с политическим окрасом. Как я понял, это вообще в его характере – быстро прощать, стараться забывать неприятности и обиды. Впрочем, может, в этом сказывается его умение держать себя в руках, так необходимое в спорте.
Разговоры с Анатолием осветили мне целую область человеческой деятельности, связанную с профессиональным спортом, о которой до этого я не имел ни малейшего представления. Чем дольше я слушал рассказы Анатолий, тем больше меня начинала интересовать эта тема и его собственная спортивная судьба, которую никак нельзя было назвать обычной, заурядной. По сути дела, он стал спортсменом вопреки природным физическим данным, а если брать глубже – наперекор судьбе. Это не могло не заинтересовать меня как писателя, и я предложил Анатолию написать книгу о нем.
Его первая реакция на это предложение была резко негативной. В основном его возражения сводились к тому, что таких спортсменов, как он, тысячи, и если о каждом из них писать по книге, – бумаги не хватит. У меня были свои доводы, главный из которых я изложил выше – его приход в профессиональный спорт после категорического врачебного приговора. Но этого довода оказалось недостаточно, чтобы переубедить Анатолия. И тогда я привел другой довод, который появился у меня во время продолжительных разговоров с ним. Так сложилась его судьба, что на своем жизненном пути ему встречались отзывчивые, талантливые, мужественные, просто интересные люди, которые оставили в его памяти яркий след и помогли встать на ноги. В благодарность за их теплоту и заботу почему бы не оставить воспоминания о них не только в сердце, но и в книге?
С большим трудом мне все-таки удалось уговорить Анатолия поделиться своими воспоминаниями. Можно сказать, что эта книга родилась из наших с ним разговоров: сидели по вечерам за столом в моей семибратовской квартире, я задавал вопросы, Анатолий отвечал. Помимо биографии Анатолия в нее вошли сведения об известных атлетах, воспоминания о людях, судьбы которых пересекались с судьбой Анатолия. Мои вопросы и его ответы перемежаются моими отступления и комментариями, в которых я рассказываю о своих земляках, знакомых, близких людях, вспомнившихся во время работы над книгой.
В писательском деле часто бывает, что после создания книги не менее трудным становится вопрос – как ее назвать? Один из моих знакомых писателей как-то сказал: «Для заголовка нужна головка». Признаюсь, в данном случае я не долго ломал голову – название родилось как бы само собой – «Преодоление». Наперекор судьбе, преодолевая, казалось бы, объективные причины, заставляющие идти обычным, накатанным путем, часто поступали и другие герои этой книги. Таким образом, она не столько о спорте сильных и их спортивных достижениях, сколько о человеческих возможностях. А это, наверное, даже важнее, чем рекорды. Впрочем, это мое личное мнение, не больше.
И еще об одной особенности этой книги хотелось бы предупредить читателя. У китайцев, говорят, есть такая пословица, больше похожая на проклятие: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен». Нам, современникам, выпало на своих судьбах испытать все «прелести» переходного периода отечественной истории: развал страны, в которой родились, замену одной государственной идеологии на противоположную, криминальную войну за передел бывшей всенародной собственности, моментальное обнищание простого народа и фантастическое обогащение за считанные месяцы «новых русских» – вчерашних уголовников и партийных функционеров, с удивительной легкостью отрекшихся от нравственных ценностей и политических убеждений, которые сами же совсем недавно навязывали народу.
Все эти напасти не могли не коснуться и спорта, что красноречиво отразилось на биографии Анатолия. Вот почему в своих «отступлениях» я буду не раз обращаться к нашей недавней истории, которая оставила незаживающие рубцы в памяти, к проблемам и противоречиям сегодняшнего дня, может, не таким болезненным, но по-прежнему тревожащим совестливые души и памятливые сердца.
Во время первых олимпийских игр в Древней Греции прекращались войны. В настоящее время войны и террор не останавливают даже олимпиады мирового масштаба. Конечно, хотелось, чтобы спорт способствовал совершенствованию всего человечества. Но, видимо, пока приходится говорить о благотворном влиянии спорта только на отдельного человека. Впрочем, и это немало в обстановке поголовной погони за наживой.
Книга состоит из двух частей. В первой – «Наперекор судьбе» – рассказывается о «доспортивной» биографии Анатолия, о его родных и близких, о тех людях, которые встречались ему на жизненного пути или прошли мимо, в отдалении, но их биографии, как и его собственная, тоже сложились наперекор судьбе.
Во второй части – «Пауэрлифтинг по-русски» – повествуется об истории спорта сильных – тяжелой атлетике, о спортивной биографии Анатолия и вынужденных перерывах в ней, об известных отечественных спортсменах, которые стали для него примером: Петре Крылове, Григории Новаке, Юрии Власове. Здесь же рассказывается о замечательных российских спортсменах, с которыми судьба свела Анатолия: Валентине Дикуле, Сергее Истомине, Валерии Щедрине, Наталье Бахматовой и других, жизненный путь которых, как говорится, не был усыпан розами.
При этом, как заметит читатель, хотя речь идет о спорте, победы и достижения в котором невозможно представить без цифровых показателей, я по возможности старался избежать их. Для меня они были не главными, мне было важно другое – рассказать о человеческих возможностях, о том, кто и как становится спортсменом и приходит в спорт сильных…
2. «МОЯ МАТУШКА БЫЛА ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ЖЕНЩИНОЙ»
С первой же нашей встречи я заметил, что Анатолий очень трепетно, с огромной любовью относится к памяти своей покойной мамы, матушки (так он ее называл) Марии Федоровны Пауесовой. И первый мой вопрос был о ней.
– Моя матушка была замечательной женщиной: доброй, трудолюбивой, заботливой. Но так получилось, что всю жизнь она тянула лямку жизненных невзгод одна. Очень рано осталась сиротой – ее отец погиб в гражданскую войну, мать умерла от голода в ужасном 1933 году. Пятнадцати лет маме пришлось идти в няньки к зажиточным людям. Едва исполнилось семнадцать – ей «повезло»: прибавив при найме один год, устроилась работать на «изумрудную» шахту. Зарабатывая себе на жизнь, хрупкая девчонка толкала 200-килограммовые вагонетки. Когда началась Великая Отечественная война, ее мобилизовали на трудовой фронт – на завод «Уралмаш», выпускавший танки и снаряды. Так всю войну по 16 часов в день мама приближала Победу. После войны завербовалась в геологоразведочную партию, которая занималась поисками алмазов. Затем вместе с геологической партией перебралась в поселок Теплая Гора, что стоит на реке Койва, где я и появился на свет. Было это 14 июня «холодного лета» 1953 года…
У Анатолия ярко выраженная фигура атлета. Когда прогуливаемся с ним по Семибратову, многие встречные невольно обращают на него внимание.
– Ты не спрашивал у матушки, каким родился? Я имею в виду рост, вес и так далее.
– Может, и говорила, но мне это не запомнилось. Сохранилась фотография, сделанная в детском садике, на которой наша группа выстроена по росту. На ней я стою предпоследним. Так что при рождении никакой предрасположенности к спорту у меня и в помине не было. Да и детство было таким, что дай бог выжить. Жили в бараке на десять семей, уже в два месяца меня отдали в ясли, а мама, чтобы прокормиться, опять устроилась на работу. В течение дня по нескольку раз бегала кормить меня грудью или сцеживала молоко в бутылочку, благо у нее было его в избытке – хватило мне почти на полтора года. В три года меня перевели на шестидневку в детсад, так что маму я видел всего 4 раза в месяц. По-другому она бы нас вдвоем с братом просто не вытянула (брат родился в 1949 году). Денег катастрофически не хватало, жили впроголодь, только бесплатный детсад и спасал.
– Наташа говорила, в детстве ты сильно заикался. А что произошло?
– Эта беда со мной в трехлетнем возрасте случилась. Во время прогулки возле нашего барака мама упустила меня из виду – и на меня набросилась целая стая гусей – повалили на землю и начали щипать. Когда мама отогнала их и спросила меня, как я себя чувствую, выяснилось, что от испуга я стал заикаться. Этот случай сильно повлиял на меня в детстве. Наверное, поэтому я до сих не очень люблю вспоминать ранние годы – насмешками изводили не только соседские мальчишки на улице, но даже первая учительница, получавшая от этого какое-то странное удовольствие.
По голосу Анатолия чувствую, что эти воспоминания неприятны ему до сих пор, опять перевожу разговор на воспоминания о матери.
– Когда мне исполнилось десять лет, матушке дали комнату в более благоустроенном общежитии. Туалет по-прежнему был на улице, но имелось отопление – от местной котельной, куда мама устроилась кочегаром. Как мог, я старался помогать ей с малолетства: то угля наношу, то накачаю воды в котел. Работа довольно-таки тяжелая, тем более – для десятилетнего мальчишки. Может, это и повлияло на то, что со мной дальше случилось.
Собираясь с мыслями, Анатолий не сразу продолжил:
– В то время для таких малообеспеченных семей, как наша, настоящим спасение были летние пионерские лагеря. В 1963 году во время медосмотра перед отправкой в лагерь выяснилось, что у меня очень высокий уровень белка. Врачи поставили диагноз – воспаление почек. Началось длительное лечение. Несколько месяцев пребывания в Теплогорском стационаре результатов не дали, только хуже стало. Перевели в районную Чусовскую больницу. Когда мама через полтора месяца приехала навестить, то не узнала меня – так плохо я выглядел. Тут же потребовала, что меня перевели в областную больницу. Однако районные врачи отказались дать направление, мотивируя тем, что сами справятся. Когда мама самовольно увезла меня в Пермь и показала областным специалистам, те ужаснулись и моим состоянием, и тем, как меня лечили. Учитывая мое состояние, врачи решились на крайний шаг – удаление правой почки. Однако истощенный долгим и неправильным лечением мой организм мог не выдержать этой рискованной операции, поэтому врачи решились на нее только с согласия мамы и взяли с нее соответствующую расписку. Это сейчас операция по удалению почки хирургами как бы уже отработана, а тогда опыта было еще немного, даже часть ребра пришлось удалить. Шрам был сделан такой величины, что остался на всю жизнь. Уже спустя много лет как-то встретился в бане со знакомым хирургом, он увидел этот огромный шрам и безошибочно определил, какую операцию я перенес и в какие годы. А когда узнал, что я стал мастером спорта по тяжелой атлетике, даже не сразу поверил.
– Помнишь врачей, которые тебя лечили?
– Еще бы – ведь они меня от смерти спасли. До конца жизни буду помнить имена моих спасителей – Кубарикова Николая Григорьевича и Климова Алексея Николаевича. Считаю, что с этого момента в моей судьбе начался совершенно иной этап – сначала полная потеря всех надежд на будущее, а затем трудное преодоление обрушившихся на меня невзгод. Дело дошло до того, что в Теплой Горе разнесся слух, что в больнице я умер. Когда появился в поселке, многие смотрели на меня как на явившегося с того света.
Присутствующая при разговоре моя жена Наташа подтвердила:
– У нас в классе, как я помню, на твои похороны вроде бы уже деньги хотели собирать.
– Потом в больницу и одноклассники приезжали, и классная руководительница. Убедились, что живой. Детского отделения в больнице не было, поэтому лежал вместе со взрослыми. Честно сказать, добротой и лаской медперсонал и соседи по палате меня буквально баловали. До этого кроме мамы ко мне так никто не относился, поэтому в памяти это время до сих пор осталось. Но зато потом несладко пришлось…
– Что еще случилось?
– Мало того, что за время лечения и реабилитации я отстал от своего класса, так и со следующим классом не успел начать учиться. Это было всё равно, что за неуспеваемость просидеть в одном классе два года. А это казалось унизительным, вызывало насмешки, которые больно ранили меня.
Наташа тут же вступилась за одноклассников:
– Среди наших ребят таких не было.
Анатолий согласился:
– Это верно. Можно сказать, что в вашем классе, с которым начал учебу в школе, я нашел неожиданную поддержку. Не сказал бы, что это был какой-то особый класс – те же дети рабочих и сотрудников Теплогорского литейно-механического завода. Пожалуй, единственное, что их отличало, – это поголовное увлечение спортом: волейболом, лыжами, футболом. Здесь ко мне относились по-доброму, с интересом, поэтому я чуть ли не каждый день прибегал в «свой» класс, а однажды так увлекся общением, что не успел уйти до прихода учителя и целый урок просидел в шкафу, за прикрытой дверцей.
– Мы не могли удержаться от смеха, а учитель не мог понять, что это вдруг нашло на нас, – дополнила рассказ Анатолия моя жена.
– Сейчас я уже забыл имена и фамилии тех, с кем учился в дальнейших классах, а с мальчишками и девчонками «своего» класса общаюсь до сих пор, в памяти остались детали, которые греют память. А их – этих светлых моментов – было не так уж много в мои школьные годы...
Еще до встречи с Анатолием на юбилей Наташи к нам в Семибратово приехали ее одноклассницы. Может, как сказал Анатолий, их класс действительно не был «каким-то особым», но могу подтвердить, что наши гостьи, которых я видел впервые, были действительно людьми добрыми, приятными и интересными в общении.
Вернусь к рассказу Анатолия:
– После операции врачи строжайше предупредили меня, чтобы я избегал любых физических нагрузок, выдали справку об освобождении от занятий физкультурой в школе. Можно представить мое состояние и отношение ко мне со стороны тех ребят, которые уже в детстве были склонны к жестокости. Дети часто бывают неосознанно жестокими, поэтому я в полной мере ощутил на себе, что значит быть «гадким утенком». Кстати, в раннем детстве «Гадкий утенок» Андерсена была моей любимой сказкой. Подобно ее герою, я мечтал вырваться из унизительного, беспомощного состояния. Казалось, всё было против меня: и заикание, и безотцовщина, и потеря здоровья. Но встречались люди, которые как бы согревали мое детство, заставляли верить в добро и справедливость.
– Кем ты мечтал стать в детстве?
– Ты не поверишь – певцом. Это с моим-то заиканием. Уходил подальше от поселка на так называемую Макариху – есть у нас такое место на реке Койве – и во всё горло пел народные и советские песни. Мне казалось, у меня это очень хорошо получается. А если поднимать выше – в детстве я мечтал стать сильным и защищать слабых. Но паинькой не был. В школе, чтобы на меня обратили внимание, частенько хулиганил.
– Была у тебя любимая учительница?
– Да, такой стала для меня учительница истории Алевтина Николаевна Толокнова – терпеливая, уравновешенная, добрая, на всю жизнь привившая мне любовь к русской истории. Я и сейчас, когда бываю на соревнованиях в различных городах России, невольно вспоминаю ее рассказы о происшедших здесь исторических событиях. Ее уроки как бы оживают в памяти.
Помолчав, Анатолий добавил:
– Был еще один человек, оставивший в моей жизни глубокий след, во многом определивший мою судьбу. Но о нем надо рассказывать отдельно…
3. ТЕПЛАЯ ГОРА И «АЛЫЕ ПАРУСА»
Я уже предупреждал читателя, что буду регулярно перемежать ответы Анатолия на мои вопросы своими «отступлениями». Первое из них – о родине Анатолия и моей жены Наташи.
Хотя я никогда не бывал в Теплой Горе, но их постоянные разговоры о родном поселке, которые при встречах они вели иногда до глубокой ночи, создали у меня впечатление, что я видел этот уральский поселок своими глазами, ходил по его крутым улицам, общался с его жителями. Возможно, в какой-то степени это объясняется тем, что, как я понял из их разговоров, Теплая Гора во многом похожа на мое Семибратово: они примерно одинаковы по размерам и количеству жителей, и там здесь судьбы жителей неразрывно связаны с судьбой градообразующего предприятия, а история самих поселений уходит в далекое прошлое.
Очень схожими оказались биографии Теплогорского литейно-механического завода и Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры: тот же подъем накануне «перестройки», те же проблемы после развала Советского Союза и та же надежда, что завод останется опорой рабочих.
Однажды после очередной поездки в Теплую Гору Наташа привезла книгу «Рабочий поселок», написанную преподавателем их школы Тимофеем Гиматуддиновым и целиком посвященную истории Теплой Горы. Предлагаю пересказ нескольких страниц этой книги, которые показались мне наиболее интересными и отвечающими основной мысли моего повествования: многое в жизни происходит наперекор судьбе. И не только в человеческих биографиях, но и в истории населенных пунктов…
В строй действующих Теплогорский «чугуноделательный» завод графа Шувалова был принят в 1884 году. Тяжелому положению рабочих завода писатель Александр Грин, автор «Алых парусов», посвятил целую главу в своей «Автобиографической повести». В конце 1900 года он пешком пришел в Теплую Гору с Горнозаводских рудников и поступил на работу в доменный цех подсобником. После тяжелого 12-часового труда отсыпался на нарах в уголке рабочей казармы. Заработанных денег едва хватало на прокорм. Сделал для себя вывод: простому люду везде живется не сладко – постоянная нужда, голод, нищета. Вместе с тем для Шуваловых завод работал с огромной прибылью, только за 1898 год здесь было выплавлено 550 тысяч пудов чугуна.
В декабре 1918 года в поселок вошли войска генерала Каппеля из армии Колчака. На станцию пригнали и поместили в вагоны и блокгауз арестованных большевиков из Косьи, Промыслов, Бисера. Выводили по десять человек, заставляли раздеваться и босыми уводили на кладбище, где у вырытой могилы расстреливали. Всего расстреляли 72 человека.
Завод не работал. Более 50 рабочих ушли в партизаны. Весной 1919 года на станцию пригнали эшелон с пленными красноармейцами Мусульманского полка. В Теплой Горе их запомнили как «красных китайцев». Называли и цифру – 148 человек. Всех их расстреляли. За Койвинским мостом были казнены коммунисты Косьинской партийной организации. Но всё ближе подходили к Теплой Горе полки Красной Армии – «Стальной Путиловский» и «Красных орлов». В июле 1919 года колчаковцы покинули поселок, предварительно сожгли вокзал и станционные постройки, заводскую лабораторию и Койвинский мост.
В 1922 году доменная печь Теплогорского завода была задута на выработку привозных передельных чугунов, так как местные рудники были затоплены. Не всё гладко шло на заводе в предвоенные годы. В авариях 1936 и 1941 года НКВД усмотрело акт диверсий, но доказать ничего не смогли. В этих авариях погибло более двадцати человек. Обелиски, установленные на их братских могилах, говорят о том, что память о доменщиках живет в сердцах теплогорцев. «Доменщики – люди особой профессии. Это единый сплоченный коллектив дисциплинированных, опытных и смелых людей, в котором нет места расхлябанности», – писал автор книги «Рабочий поселок».
Можно сказать, что Великую Отечественную войну Теплогорский завод встретил в дореволюционном состоянии – общая изношенность оборудования, зданий и сооружений была критической. Требовалась немедленная реконструкция, но стране нужен был металл. Старую домну «заставили» давать чугуна в два раза больше, чем она давала за все годы своего существования. Работали по 11 часов, без отпусков. Старшее поколение – на доменной печи, их дети и женщины формовали и отливали корпуса снарядов и авиационных бомб, окопные печи. Чугун теплогорцы плавили особый, «на вес золота» – особо чистый по сере и фосфору, на древесном угле. Такой чугун плавил единственный в стране Теплогорский завод и шел он на выплавку высококачественных сталей для оборонных заводов.
Более 300 человек из поселка ушло на фронт, на рабочих местах их заменили подростки. В 1948 году доменная печь была остановлена, производство чугуна прекращено. Через год домну демонтировали. Это был самый мрачный период в жизни коллектива завода. Шли многочисленные просьбы от рабочих и администрации в Министерство горной металлургии и в ЦК с просьбой о реконструкции и восстановлении домны. Но денег на восстановление завода не давали, считая не целесообразным, поскольку рядом работали более мощные предприятия. Тогда директор завода вместе с парторгом обратился с письмом на имя Сталина. Их вызвали в ЦК ВКП(б), где и была решена судьба завода. Стране нужны были задвижки типа «Лудло», на производство которых и решили перепрофилировать завод.
В короткий срок хозяйственным способом доменный участок был перестроен в литейный цех, построена линия электропередачи от Уральского энергокольца. Через некоторое время в Советском Союзе трудно было найти предприятие, где не было задвижек с маркой ТЗ – Теплогорский завод. Также в сжатые сроки был построен новый блок цехов и налажено производства эмалированных ванн. Строительство началось в конце 1953 года, проектные чертежи получали по частям. Первые ванны были выпущены в 1956 году. На заводе в то время работали 1700 человек. 60-е годы стали периодом наибольшего подъема производства, капитального строительства и жилья, благоустройства территорий завода и поселка.
Наступили годы перестройки, завод стабилизировал производство, но политическая нестабильность всё усиливалась. К концу 80-х годов плохо стало с продуктами питания, появились талоны на мясо и жиры. Надо было одновременно выдавать продукцию и развивать подсобное хозяйство.
Перестройка закончилась распадом Советского Союза, в 1992 году завод акционировали. Правопреемником Теплогорского литейно-механического завода стало ОАО «Телиэм». От завода отпали вопросы социально-бытовой сферы, но сложнее стало со снабжением. Не стало госпоставок, всё надо добывать самим, все вопросы решать самостоятельно. Но завод был градообразующим предприятием, долгие годы оставался опорой рабочих поселка Теплая Гора, поэтому за его будущее теплогорцы боролись до конца. Однако спасти его в прежнем качестве так и не удалось – недавно завод был объявлен банкротом.
Как видно из приведенной здесь информации, историю самого поселка Теплая Гора тоже нельзя назвать гладкой, безоблачной. Чего стоит только период гражданской войны с массовыми расстрелами в окрестностях поселка коммунистов и красноармейцев.
С недавнего времени в наших СМИ и даже в исторических работах наметилась четкая линия: подвергать критике все действия Красной Армии и всячески превозносить белое движение. Оказывается, все командующие Белой Армии были талантливыми и выдающимися полководцами, которые проиграли Красной Армии по какому-то досадному недоразумению.
«Белый рыцарь – Владимир Каппель» – под таким высокопарным заголовком был опубликован очерк о новоявленном «выдающемся полководце», в котором рассказывалось о том, как возглавляемая Каппелем Белая Армия отступала под ударами Красной Армии через Урал, Сибирь, до самого Дальнего Востока. Казалось бы – чем хвастаться, если отступаешь, а по-простому – бежишь от противника? Но наши «новые русские историки» умудрились всё поставить с ног на голову, читаем:
«Конечно, не вина Каппеля в сибирских неудачах белых. После оставления в конце 1919 года Омска Белая Армия совершает беспримерный, в 3000 верст поход до Забайкалья, который позже получил название Сибирского Ледяного похода... Эта пестрая толпа усталых, голодных, замерзших и больных людей, гонимых собственным народом,называлась армией адмирала Колчака, белыми, а позднее – просто каппелевцами... Люди гибли сотнями каждый день: из-за эпидемии тифа или от лютого сибирского мороза... С удвоенной энергией нападали на растянутые беззащитные обозы организованные банды большевикови творили над несчастными людьми свирепые расправы. С подходом отступавшей армии к Оби начались восстания гарнизонов в городах Новониколаевске, Томске, Красноярске, Иркутске. Эти восстания и переход войск на сторону красных несли с собой новые ужасные трагедии и бесконечно осложняли великий и трудный отход белых войск».
Вдумайтесь, что получилось у автора. С одной стороны он признает, что каппелевцы – это «гонимые собственным народом», а с другой – им противостоят всего лишь «банды большевиков». На пути каппелевцев против них восстают практически все города и переходят на сторону красных – однако элементарное бегство всё равно красиво называется «великим и трудным отходом». Читаешь такое – и не можешь понять, как же «большевистским бандам» удалось разбить таких «выдающихся полководцев», как Деникин, Врангель, Юденич, Колчак, Каппель и другие? Авторы подобных работ не хотят признавать главное – что Красная Армия была сильнее духом и пользовалась поддержкой народа.
По-человечески можно посочувствовать таким, как Каппель (который, кстати, до «принципиального» участия в белом движении высказал согласие «верой и правдой» служить в Красной Армии), но ставить их на пьедесталы вместо тех, кто их разбил, – ни в какие ворота не лезет. Все эти мифы о «рыцарях без страха и упрека» моментально рушатся при обращении к конкретным фактам истории.
Всё смешалось в России. Отмечаем День защитника Отечества, от которого, по сути, началась история Красной Армии, и одновременно поливаем ее грязью. Раньше строили финансовые пирамиды, сегодня с такой же ловкостью строят исторические пирамиды, в основе которых тоже лежит обман. И этот обман не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. Кто знает? Может, наши «новые русские историки» и у Гитлера найдут «светлые» черты, поскольку он был самым последовательным антикоммунистом XX столетия. По принципу: враг моего врага – мой друг.
Таких расстрелов, как под Теплой Горой, за годы гражданской войны были тысячи. И с каждым таким расстрелом пополнялись ряды Красной Армии. Мой земляк-ярославец В.К.Блюхер собрал из таких, как теплогорские мужики, целую армию и гнал колчаковцев до самого Тихого океана. А наши «новые русские» историки всё еще никак не могут понять, как это «большевистские банды» смогли разбить «прославленных полководцев».
Можно предположить, что с таким же, но тщательно скрываемым недоумением эти «новые русские» не могут уяснить, как это советский народ, находящийся «под ярмом кровавой сталинской диктатуры», смог одержать великую победу над фашизмом…
Причастность к судьбе Теплой Горы писателя Александра Грина – еще одна яркая страница местной истории. Представьте себе: двенадцать часов изнурительной работы в дымном цехе, нары в грязном бараке, нужда, нищета, унижения – и вдруг после всего этого рождаются прекрасные «Алые паруса»! Еще один пример того, как сильные духом люди преодолевали жизненные невзгоды, бросали вызов судьбе и шли ей наперекор.
Об этом же, собственно, и роман Александра Грина, герои которого шли навстречу друг другу всю жизнь: Грэй порывает с высокородной семьей и уходит в опасное плавание по непредсказуемому морю жизни, Ассоль не поддается пошлости окружающей ее действительности и верит в свою высокую и чудесную мечту.
Конечно, к этому образу можно отнестись иначе: безропотно жила в своей Каперне у моря и, как хорошей погоды, ждала принца под парусами, ничего не предпринимая, чтобы самой приблизить свое счастье. С одной стороны это так, а с другой… Вспомним сюжет «Алых парусов» – прежде чем назвать Ассоль своей любимой, Грей навел о ней подробные справки. Ассоль же бросилась в море, навстречу Грею, руководствуясь не здравым холодным рассудком, а только горячим, любящим сердцем. Так могут поступать только женщины. Один из моих знакомых поэтов хорошо сказал: «Замужество – это женское мужество». Что тут еще можно добавить?..
4. «ДОБРО ПОМНИТСЯ ВСЮ ЖИЗНЬ»
Напомню читателю фразу Анатолия, которой закончился наш последний разговор: «Был еще один человек, оставивший в моей жизни яркий, незабываемый след…» Я уже догадывался, о ком речь, и не ошибся.
– Вернувшись из школы и сделав уроки, я каждый день шел к маме на работу. В то время она работала уборщицей в заводоуправлении Теплогорского литейно-механического завода, директором которого был замечательный человек – Евгений Никифорович Храмов. Зная о нашем бедственном положении, он всем, чем мог, помогал нашей семье: маме давал бесплатные путевки в дома отдыха и на курорты, меня каждое лето отправлял в пионерский лагерь. Наверное, детское сердце уже тогда подсказывало мне, что доброе участие Евгения Никифоровича во многом определит мою дальнейшую судьбу, потому с таким усердием я помогал маме мыть полы в его директорском кабинете.
– Обычно, мальчишки стесняются выполнять «девчоночью» работу.
– Старший брат Владимир категорически отказался от такой помощи матери. Когда в школе узнали, чем я занимаюсь по вечерам, ко мне пристала еще одна обидная кличка – поломойка. Хотя я и переживал, но не отступил. Видел, как тяжело матушке. Да и другое грело мне душу. Наверное, в жизни каждого человека есть люди, которых можно назвать судьбоносными. Именно таким человеком был и остается для меня Евгений Никифорович Храмов. Для нашей семьи это не фамилия – это символ! Для меня и моей матери он сделал столько добра, сколько не сделал никто. Где, в какой стране, при каком режиме простая уборщица могла лечиться и отдыхать на лучших курортах Крыма и Кавказа бесплатно?! Я уже не говорю про уральские санатории-профилактории. Какой директор большого завода будет заботиться о семье простой уборщицы? Евгений Никифорович был из той редкой и яркой плеяды порядочных людей, которые относятся к людям уважительно, независимо от их социального положения в обществе…
Хорошо зная своего тестя, я мысленно согласился с Анатолием – доброжелательное отношения к людям было у него в крови. Иногда он мог накричать на нерадивого начальника цеха, повздорить с вышестоящим руководством, но к рядовым рабочим относился по-товарищески, никогда им не «тыкал», всегда первым здоровался.
– После тяжелой операции мне было необходимо пройти послеоперационный курс реабилитации в санатории города Березники, – продолжил Анатолий. – Но у моей матушки не было таких денег. Тогда Евгений Никифорович за счет завода оплатил этот восстановительный курс, который помог мне встать на ноги. До сих пор восхищаюсь и удивляюсь – откуда столько заботы о сыне уборщицы у человека, который 24 часа в сутки был занят проблемами завода и поселка?
Сидевшая рядом с нами моя жена Наташа сказала:
– И в Теплой Горе, и в Семибратове наша квартира была как приемная депутата – с какими только заботами к нему не шли! Супругов мирил, соседей разнимал, больных на директорской машине в больницу отвозил.
Слушая Наташу, Анатолий только кивал.
– Добро помнится всю жизнь. Самые светлые воспоминания об этом удивительном человеке остались не только у меня. Как я убедился, его отзывчивость и сердечность помнят и в Семибратове, и в Теплой Горе, и в поселке Бисер. С этим поселком связана одна история, которую до сих пор рассказывают старожилы.
– Ты имеешь в виду случай с лешим? – спросила моя жена.
История действительно произошла интересная…
Каждую осень, когда открывался охотничий сезон, Евгений Никифорович брал недельный отпуск и в одиночку уходил в тайгу. Возвращался с целым рюкзаком рябчиков. Часть оставлял семье, часть раздавал соседям. Однажды во время охотничьих странствий наткнулся в тайге на заплутавшего семилетнего мальчишку, которого уже отчаялись искать. Об этих поисках Евгений Никифорович не знал – мобильных телефонов тогда не было. Ослабевший от голода, весь покрытый комарами и мухами мальчишка уже не мог идти самостоятельно. Единственное, что мог сказать, что он из Бисера.
Путь не ближний – несколько километров. Евгений Никифорович на руках принес мальчишку в поселок и оставил его у дверей родительского дома. От усталости было уже не до охоты – вернулся в Теплую Гору, а это еще километров двадцать по тайге. Когда мальчишку стали расспрашивать, кто его спас, он повторял одно и то же – леший. Смех смехом, но многие в поселке поверили в лешего – кто еще мог спасти мальчишку и не представиться? Высокий, худой, одетый в какое-то старье Евгений Никифорович, возможно, и впрямь показался мальчишке сказочным лешим.
Не сразу узнали в Бисере, что этим «лешим» был главный инженер Теплогорского завода. Родители сразу примчались в Теплую Гору, в самых горячих выражениях благодарили Евгения Никифоровича за спасение сына, которого уже отчаялись найти. И мальчишка на всю жизнь запомнил своего «лешего», своего спасителя – когда отслужил в армии, приезжал к Евгению Никифоровичу в Теплую Гору.
Вот такой это был человек – делал добрые дела, но не любил, когда его благодарили за них. Возможно, к этой истории с «лешим» людская молва что-то добавила, что-то было иначе, но суть остается – не о каждом земляке так тепло и с улыбкой вспоминают спустя годы.
– Когда в 1973 году, уже в Семибратове, я попал в неприглядную истории, именно Евгений Никифорович первый протянул руку помощи и тем самым дал возможность продолжить жить в обществе и стать тем, кем я стал, – признался Анатолий. – А ведь по большому счету – кто я ему?.. Это счастье, что на моем жизненном пути мне тоже встретился «леший». Светлая ему память. Евгений Никифорович для меня как отец. Будешь писать книгу, обязательно расскажи, какой это был замечательный человек…
5. СЫН КОЛЧАКОВСКОГО ОФИЦЕРА, ЧЛЕН КПСС
Передо мной лежат две пожелтевшие от времени странички с машинописным текстом. Это автобиография Евгения Никифоровича Храмова, о котором с такой теплотой вспоминал Анатолий. Я уже говорил, что у меня тоже остались о нем самые светлые воспоминания. Это был человек удивительной доброты и порядочности, не из тех «красных директоров», которые моментально перекрасились в годы передела собственности и стали владельцами бывших государственных предприятий.
Евгений Никифорович был совершенно другим человеком. После своей смерти оставил жене, дочери и двум сыновьям приусадебный участок в три сотки, дощатый садовый домик в четыре квадратных метра и стандартную квартиру в «хрущевке». Но вот что интересно – других директоров, которые успели «нахапать» для себя и своих родственников кучи добра, даже не вспоминают, а память о Евгении Никифоровиче до сих пор живет в Семибратове. Прихотлива и необычна была его судьба. Одно только то, что сын колчаковского офицера стал убежденным коммунистом, рушит горы лжи, которые старательно возводят сейчас на советской истории «новые русские историки»…
Евгений Никифорович родился в Стерлитамаке, в ноябре 1917 года. Отец – уроженец Самарской губернии – был из крестьянской семьи, но смог получить учительское образование. Затем служил в гвардейской части, воевал на фронтах первой мировой войны. Во время гражданской войны служил у Колчака, после разгрома белой армии эмигрировал в Китай.
Мать – Полина Григорьевна Косырева – родилась в семье купца-предпринимателя, выходца из крепостных, с отличием закончила Высшие Бестужевские курсы в Санкт-Петербурге, где и познакомилась с будущим мужем. Это была очень одаренная и эрудированная женщина, преподавала словесность, некоторое время заведовала в Стерлитамаке гимназией. Детей держала в строгости, делала все возможное, чтобы дать им образование.
Надеясь найти мужа, в 1921 году вместе с тремя сыновьями уехала из Стерлитамака в Харбин, однако восстановить семью не удалось. Около года бедствовали, жили в бараке для беженцев, пока Полина Григорьевна не устроилась преподавателем гимназии и не получила казенную квартиру. В Харбине Евгений Никифорович получил первую профессию – закончил химический техникум.
После конфликта на КВЖД семья была вынуждена переехать в Самару. Мать преподавала в начальной школе, Евгений Никифорович поступил в политехнический институт. В 1937 году арестовали старшего брата Владимира, позднее он был расстрелян (спустя тридцать лет после гибели его реабилитировали). По разрешению НКВД мать взяла малолетних детей Владимира к себе, впятером ютились в одной комнате. Потом арестовали и Евгения Никифоровича вместе с матерью, больше года просидели в тюрьме, тоже в качестве «врагов народа».
Евгения Никифоровича обвиняли в том, что на КВЖД он состоял в скаутской организации, о которой он даже не слышал, безуспешно пытались заставить подписать сфабрикованные протоколы. За несговорчивость довелось посидеть в следственном карцере – тесном железобетонном помещении без окон и освещения. В конце концов, все обвинения были сняты как необоснованные, и их освободили. За время заключения матери даже выдали зарплату.
Переехав в Свердловск, в 1941 году Евгений Никифорович закончил Уральский политехнический институт и был направлен на работу на Теплогорский металлургический завод, где проработал 30 лет – от должности рядового инженера до директора завода.
В годы Великой Отечественной войны Теплогорский завод выпускал броневую сталь для танков Т-34, корпуса авиационных бомб и взрывателей, разборные окопные печи. Работали по десять и больше часов, иногда круглые сутки. За работу на Теплогорском заводе Евгений Никифорович получил 6 правительственных наград, в том числе орден Трудового Красного Знамени. В 1959 году стал членом КПСС.
В январе 1971 года его назначили директором Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры. В автобиографии Евгений Никифорович писал: «Первое впечатление – против привычного мне доменного и конвейерного производства – ритм работы спокойный, точно замедленный. На Теплогорском заводе рабочий ритм был подчинен поминутному графику работы доменной печи – через каждые 2 часа 45 минут плавка, нарушение графика влекло за собой аварию. Здесь всё было иначе».
За то время, когда Евгений Никифорович был директором Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры, мощность завода увеличилась более чем в два раза, были возведены новые блоки цехов, огромный инженерный корпус, который Евгений Никифорович в шутку называл Пентагоном. Буквально на глазах изменилось Семибратово: построили полтысячи квартир, школу, больницу, кафе, баню. В деревне Воронино были созданы пионерский лагерь, база отдыха для работников завода и охотничий домик.
Но семибратовцам ярче запомнилось другое – как с приходом Евгения Никифоровича на заводе в корне изменились отношения между начальниками и подчиненными. О его простоте и душевности в Семибратове тоже рассказывали целые истории. Одну из них – как он впервые появился на заводе – я вставил в свою первую книгу «Контрагенты», где вывел его под фамилией Уралова. Приведу этот отрывок из повести дословно:
«Уралова называли оригиналом, человеком с чудинкой. Мнение это сложилось сразу, как только он появился на заводе. Прежний директор ушел на пенсию, все ждали нового, обещанного Москвой. Без предупреждения, неожиданно пришел он на завод. Прошагал мимо увлеченных беседой вахтерш, завернул в ближайший цех. Рабочий день был в самом разгаре, но работали не все: несколько слесарей с азартом резались в козла. На Уралова не обратили внимания: начальство в кепках не ходит, все больше в шляпах. А он понаблюдал за игрой, потом сам уселся за столик, кепку на колени положил. Выиграл пять партий подряд, и только тогда к новенькому пригляделись. Лысый, худой, в долгополом пальто. Лицо без хитринки, даже простоватое, но тяжелый подбородок, чуть выставленный вперед, выдавал человека, умеющего постоять за себя. Спросили, из какого он цеха.
– А я не из цеха, – Уралов ударил по столу очередной костяшкой.
– Из заводоуправления, что ли? – поднял глаза напарник.
– Угадал, мил человек.
– Кем же ты там числишься? Что-то мне твое лицо незнакомо.
– Какая разница – кем да где, – пытался увернуться от разговора Уралов.
– А ты ответь людям, язык не отсохнет.
Игра прекратилась, все уставились на новичка. Тот с досадой бросил костяшки на стол, надел кепку.
– Такую игру сбили, черти. В директора меня пригласили, довольны теперь? Вот только не знаю, соглашаться ли, шибко большой бардак на заводе. Как посоветуете, мужики?
Мужиков из-за стола как ветром сдуло. А вскоре Уралов собрал заводское начальство и устроил такой разгон, что из кабинета руководители цехов и отделов выбирались распаренные, как из бани. Многим досталось, но порядок на заводе был восстановлен. Уралов для острастки покричал, больше громких планерок не устраивал. А дело пошло, план без сверхурочных вытянули, премию получили. «Крепкая голова у нашего доминошника», – решили рабочие. Однако слава человека с чудинкой прочно пристала к нему»…
Здесь ничего не придумано – всё так и было. Рабочий семибратовского завода Анатолий Мужичин вспоминал:
«С тех пор, как директором завода стал приехавший с Урала заядлый охотник Евгений Никифорович Храмов, вокруг него образовалась группа заводских охотников-любителей. После охоты, уставшие и промерзшие, возвращались в уютный охотничий домик. Обогревшись и отдохнув, садились играть в домино. Так как партия была одна, то проигравшие, несмотря на занимаемые должности, ожидали очереди. Здесь чины не учитывались, был бы человек хороший, а удачливого охотника встречали уважительней, чем самого крупного начальника. Одним словом, равенство было полное, а не только на словах. В связи с этим вспоминается следующий случай…
В один из выходных дней мы отправились в Воронино на охоту на зайца. Приехали в охотничий домик около шести часов утра, было еще темновато. Слегка перекусили и отправились в лес. Затем в одиночку разбрелись по лесу, договорившись собраться в охотничьем домике в четыре часа дня. В назначенное время почти все – кто с трофеями, а кто с пустом – были на месте, отсутствовал только Евгений Никифорович. Затопили плиту, сварили хороший обед, вскипятили чай – а его всё нет. Начали беспокоиться – не случилось ли что? Хотели уже отправить группу на поиск. Но тут, к радости всех, кто-то увидел в окно приближающегося Евгения Никифоровича. По всей фигуре чувствовалось – он устал до изнеможения, на одном плече что-то белело. Когда Евгений Никифорович медленно взошел на крыльцо, мы все были буквально поражены увиденным – на его плече наперевес висели три крупных, почти белых зайца! Всего в тот день мы добыли «чертову дюжину» – тринадцать зайцев. Каждому охотнику, в том числе и тем, кто вернулся без трофея, полагалось по зайцу. Но на этот раз было сделано исключение – Евгений Никифорович, как «именинник», получил двух зайцев. Заслужил – получи. Учли и то, что приближалась годовщина Октябрьской революции, следом за которой был день рождения Евгения Никифоровича, тоже родившегося в 1917 году. Помню, он часто повторял слова Тургенева, звучавшие примерно так: «Он был охотник, значит, замечательный человек». И действительно, охота делала нас внимательнее друг к другу, добрее, по-братски сближала всех – и начальников, и рабочих»…
За годы существования Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры директоров сменилось немало, но таких теплых воспоминаний, как о Евгении Никифоровиче, я больше не встречал. Когда в 1971 году его назначили директором Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры, следом за ним из Теплой Горы в Семибратово переехало сразу несколько семей. Как бы ни оценивать причину этого коллективного переезда, ясно одно – за плохим директором и ненадежным человеком с родных, насиженных мест люди не сорвались бы.
Следом за Евгением Никифоровичем в поселок Семибратово приехал и Анатолий Пауесов. И так получилось, что «леший» спас его хотя и не от смерти, но от беды, которая могла крепко покалечить судьбу Анатолия. Однако об этом чуточку позже, а сейчас опять вернемся в Теплую Гору, к моим вопросам и ответам Анатолия…
6. НЕСМОТРЯ НА ЗАПРЕТ ВРАЧЕЙ
Я не мог не задать Анатолию следующего вопроса – что, несмотря на запрет врачей, подтолкнуло его заниматься спортом?
– В жизни часто происходят случайности, которые в корне меняют судьбу. Возможно, именно так произошло со мной, когда мне на глаза попал журнал «Спортивная жизнь России», где были приведены программы тренировок для начинающих заниматься спортом, чтобы стать «сильными и выносливыми». Именно это и было моей сокровенной мечтой – быть «сильным и выносливым», чтобы навсегда избавиться от унизительного состояния «дохлятика» и неудачника.
– Ну, и с чего ты начал? С гимнастики по утрам?
– А вот и нет. Несмотря на запрет врачей поднимать всяческие тяжести, я уговорил маму купить мне килограммовые гантели и пружинный эспандер и начал заниматься по системе Сурена Богдасарова – тренера великого атлета Юрия Власова. К этому времени я уже успел многое узнать о российских спортсменах. Моими кумирами были Евгений Сандов, Александр Засс, Георг Гаккеншмидт, Сергей Елисеев, Петр Крылов. Выражаясь высоким стилем, они были для меня небожителями. Из современников это Григорий Новак, Серго Амбарцумян, Юрий Дуганов, Аркадий Воробьев, Алексей Медведев. Их имена, а особенно Юрия Власова, вызывали в моей израненной обидами душе трепет, страстное желание стать таким же сильным.
– Получается, что если бы тебе не попался на глаза спортивный журнал, к спорту ты так бы и не приобщился?
– Э, нет. В то время наш маленький, затерянный в тайге рабочий поселок был очень спортивным, не заниматься каким-либо видом спорта было признаком слабости, дурного тона. Были в поселке и свои «кумиры», на которых хотели быть похожими местные мальчишки. Это Алексей и Николай Каленец, Анатолий Кораблев, Юрий Плишкин, Ваня Сорих, Витя Мишкин. Смотря на их крепкие, мускулистые фигуры, я понимал, насколько обидела меня природа. Разве мог я представить тогда, что буду не только похож на них, но даже превзойду, став первым мастером спорта по гиревому спорту в истории Теплой Горы?
– Пример примером, но на самодеятельности и голом энтузиазме, как я понимаю, в спорте далеко не уедешь – нужны квалифицированные и опытные тренеры.
– Правильно понимаешь. В этом отношении Теплой Горе очень повезло – у нас были два замечательных человека и педагога – Гиматуддинов Тимофей Николаевич и Курилов Анатолий Денисович. Несколько поколений теплогорцев с благодарностью вспоминают их имена. Важную роль они сыграли и в моей судьбе. Зная, что врачи запретили мне всякие силовые нагрузки, Анатолий Денисович взял меня в секцию по прыжкам в высоту, что немало помогло мне в физическом развитии. Тимофей Николаевич так научил играть в футбол и баскетбол местную молодежь, что мы на равных соперничали с взрослыми командами городов Пермской области.
– Не боялся надорваться после операции?
– Нет, не боялся, так как была голова на плечах. Занимался пять дней в неделю, в субботу – бег, в воскресенье – полный отдых. К семнадцати годам, благодаря ежедневным тренировкам и занятиям спортом, я уже был на «ты» с двухпудовыми гирями. Видя такое дело, приумолкли и угомонились мои бывшие обидчики. Конечно, это произошло не сразу – некоторые оказались до того непонятливыми, что свой новый статус «не дохлятика» мне пришлось с помощью кулаков доказывать по нескольку раз. Сейчас, спустя годы, в глубине души я даже благодарен этим «непонятливым» за то, что помогли мне воспитать бойцовские качества, не отступать перед опасными и трудными ситуациями.
– Был у тебя в детстве друг?
– Евгений Крупин. Мы еще в садике встретились и сейчас продолжаем дружить. Он до сих пор живет в Теплой Горе, работает шофером на автобазе.
– А школьная любовь была?
– А вот этого у меня, пожалуй, не было. Тут и бедность нашей неполной семьи сказалась, и заикание, и операция. Так что вниманием девочек я был обделен. Но когда повзрослел, стал профессиональным спортсменом, ситуация изменилась в лучшую сторону, – улыбнулся Анатолий. – Не то, чтобы отбоя не было, но девушки стали меня замечать. Однако спорт и в юности был у меня на первом месте.
Мне вспомнился наш покойный сын Михаил, которому, как и Анатолию, тоже вынесли суровый врачебный приговор, который, однако, не помешал ему до конца своей очень короткой жизни, превозмогая истощавшую его силы болезнь, заниматься любимым делом.
7. «РАССКАЖИТЕ МНЕ О МИШЕ»
– Расскажите мне о Мише, – попросил нас Анатолий еще в свой первый приезд в Семибратово.
Миша родился в 1977 году в Ярославле. В тот день в Карабихе проходил очередной Некрасовский праздник поэзии. Тогда я не обратил внимания на это совпадение событий, а оказалось – оно было знаменательным и как бы продолжило «некрасовскую» линию в истории нашей семьи. Дело в том, что родители моей матери жили в доме на бывшей Сенной площади, ныне площадь Труда, который когда-то принадлежал отцу Некрасова. В этом старинном здании мне тоже довелось жить в раннем детстве. Вот и Миша родился в день, отмеченный именем Некрасова. Заглядывая вперед, скажу, что и в Семибратове мы поселились на улице Некрасова.
Когда родился Миша, я работал заведующим редакцией художественной литературы Верхне-Волжского книжного издательства. Через несколько лет по переводу меня назначили заведующим музеем Н.А.Некрасова в Карабихе. Хотя «карабихский» период не был продолжительным, он сыграл в судьбе Миши значительную роль. Дело в том, что еще до переезда в Карабиху имя Некрасова часто звучало в нашей квартире. Мише не было еще и года, когда Евгений Никифорович начал читать ему свою любимую поэму «Кому на Руси жить хорошо». Эта картина и сейчас стоит у меня перед глазами, словно всё было только вчера: сидят на диване «старый и малый» и буквально наслаждаются строчками некрасовской поэмы.
По вечерам вместе с Мишей и дежурным сотрудником музея мы опечатывали двери музейных зданий, в том числе – Восточного флигеля, где находились мемориальные комнаты Некрасова. И всякий раз Миша просил разрешить ему посидеть в высоком кресле перед письменным столом Некрасова. Кто знает, может, именно в эти секунды в нем зарождался будущий поэт?
Потом мы переехали в Семибратово. Первые школьные годы Миши для нас с Наташей оказались трудными, но не по его вине. Возникла проблема: он лучше владел левой рукой, чем правой, то есть оказался левшой. Это сейчас общеизвестно, что таких детей, чтобы не травмировать их, не надо переучивать. А тогда первая учительница Миши, в общем-то, добрая женщина, восприняла это как недостаток, который надо немедленно искоренять. И искореняла – как только Миша, забывшись, опять брал ручку в левую руку, бросала его тетрадь на пол. Класс смеялся, а что испытывал Миша – приходится только догадываться. В конце концов, учительница своего добилась – в классе он стал писать правой рукой, а дома – левой. Но бесследно для него эта школьная история с переучиванием не прошла. Трудно избавиться от мысли, что именно она стала причиной сахарного диабета, которым заболел Миша. Когда мы привезли его в областную больницу, пожилая женщина-эндокринолог напрямую сказала мне:
– Заболевание у вашего сына очень серьезное и пока неизлечимое. Теперь вам под эту болезнь надо весь образ жизни перестраивать. Утешить вас мне нечем. Единственное, что могу сказать: за тридцать лет работы эндокринологом я убедилась, что дети, больные сахарным диабетом, как правило, очень способные. Разговор с вашим сыном лишний раз убедил меня в этом…
Она оказалась права: Миша рос сообразительным, многое схватывал на лету, без зубрежки. Несмотря на тяжелое заболевание, он был очень трудолюбив и ответственен. Ни я, ни Наташа никогда не проверяли, сделал ли он уроки, потому что необходимости в такой проверке просто не было. При этом уже в школе у него проявился твердый характер, он мужественно преодолевал последствия болезни, которая сказывалась и на росте, и в целом на здоровье. Как-то один из одноклассников, на голову выше Миши, решил воспользоваться его слабостью и ударил. Миша дал ему такой отпор, что больше уже никто не пытался его обидеть.
После школы он поступил на исторический факультет заочного факультета Ярославского педагогического университета. В группе он был самым юным и самым низким по росту, среди однокурсников – учителя и директора школ, люди солидные, в основном семейные. Не удивительно, что они сразу стали называть его Малышом, а, убедившись в его незаурядных способностях, часто обращались за помощью, перед экзаменами успокаивали: «А тебе-то, Малыш, с твоей головой чего волноваться?»
Многие контрольные и курсовые работы позднее стали главами его книг. Именно так появилась на свет первая книга «О семи братьях-сбродичах, заповедной Кураковщине и несбывшейся мечте», которая легла в основу его дипломной работы, защищенной им на «отлично». Следом вышли еще три краеведческие книги и поэтический сборник «Зазеркалье».
После окончания университета Миша работал в библиотеке, потом в вечерней школе, где учились трудные подростки. Мы с Наташей боялись, как сложатся его отношения с ними, но и здесь он нашел верный тон, в результате самые хулиганистые ребята взяли его как бы под свое покровительство.
Несмотря на то, что каждый день начинался у Миши с инсулинового укола, он вел довольно-таки подвижный образ жизни: часто вместе со мной ездил в Ярославль и Ростов, встречался с друзьями. Мы волновались за него всякий раз, когда он уходил из дома, однако и противостоять этому не могли.
Всё, что случилось потом, началось с перелома ноги. Был наложен гипс, даже по квартире Миша ходил с трудом. Это выводило его из себя. Однажды, когда нас с Наташей не было дома, он самостоятельно, подручными средствами разбил гипс. Нас успокоили, что такое случается часто. Однако начался воспалительный процесс, Мишу направили в больницу в Ростов.
В больнице состояние Миши ухудшилось. Но и здесь, преодолевая боль, он старался не подавать виду, угасая на глазах, пытался шутить. Мы были в панике. Спрашивали врачей, какие нужны лекарства, чтобы моментально отправиться за ними хоть в Ярославль, хоть в Москву и подключить к их поиску всех наших родственников. Нам говорили – ничего не нужно, лечение идет, как положено. В этом состоянии мне пришло в голову обратиться в Ростовскую администрацию, чтобы сына обеспечили всем необходимым, приставили к нему самых опытных врачей. Ответственное лицо при мне позвонило в больницу, заверило меня, что все возможное будет сделано.
Из хирургического отделения Мишу перевели в реанимацию. В ночь на тридцатое сентября дежурный врач напился вдрызг и уснул у себя в кабинете. Таким образом, было сделано не только «все возможное», но даже невозможное. По телефону вызвали реаниматора из Ярославля, мне сказали – вот-вот прилетит вертолет, и Мишу перевезут в областную больницу. Через несколько часов реаниматор приехал на машине, долго стучал в дверь, чтобы разбудить дежурного врача. Очень возмущался, но дальше словесного возмущения дело не пошло. Сказал мне, что в таком состоянии перевозить Мишу в Ярославль нельзя, и уехал, оставив рекомендации, что делать дальше. Утром Мишу подключили к аппарату искусственного дыхания. 30 сентября 2001 года, в 12 часов 30 минут, сердце Миши остановилось. До смерти сына я не знал, что выражение «сломило горе» имеет такой глубокий и верный смысл – горе действительно сломило нас с женой.
Миша умер в 24 года, оставив после себя стихи, песни, несколько историко-краеведческих книг и светлую память о себе. Природа не дала ему крепкого здоровья, но щедро одарила талантами, в том числе способностью предвидеть, что его жизненный путь будет очень короток. Видимо, потому он так спешил оставить яркий след во всем, к чему лежала его душа.
Странные формы приобретают иногда слухи. Когда Анатолий впервые после окончания школы встретился в Теплой Горе с Наташей, он рассказал ей, что за несколько лет до этого ему сообщили о гибели ее мужа-журналиста. Возможно, так трансформировалась смерть одного из моих знакомых ярославских журналистов. А может, речь шла о смерти нашего сына…
Сразу же после смерти Михаила нам с Наташей удалось издать в Ярославле его поэтический сборник «Эпитафия». Под названием «Последние строки» стихи Миши напечатал орган Союза писателей России «Роман-журнал XXI век». «Талантливый был парень» – писали о нем в газетах Ярославля, Твери, Москвы. Через год я собрал воедино все его краеведческие очерки и в 2002 году издал в Ярославле книгу «Рассказы о ростовской истории». Вскоре появилась рецензия на книгу, автор которой писал:
«Книга М.Сударушкина – интересный и полезный сборник материалов по истории Ростовского края. Вместе с тем печально то, что автор так рано ушел из жизни – в 24 года, и не успел реализовать все свои творческие способности и возможности, в том числе в краеведении».
В 2004 году вышла еще одна краеведческая книга Михаила – «Путешествие во времени из Ростова в Ярославль». В 2008 году в Твери была издана книга «Истории оборванные строки», в которую вошли и краеведческие работы, и стихотворения. Открывая книгу, доктор исторических наук Л.Б.Хорошилова писала:
«В литературном творчестве Михаила Сударушкина ярко проявилась самостоятельность его мышления, способность, не оглядываясь на авторитеты, подвергнуть сомнению общепринятые и. казалось бы, незыблемые оценки и мнения. Действительно – талантливый был парень».
Сейчас остается только удивляться, как много успел сделать Миша за такой короткий жизненный срок, мужественно, без жалоб, преодолевая смертельную болезнь.
На семибратовском кладбище могила Миши рядом с могилой Евгения Никифоровича Храмова. Каждый раз, когда Анатолий приезжает в Семибратово, мы втроем идем на кладбище и перечитываем строки из стихотворения Миши «Эпитафия», выбитые на его памятнике:
- Никогда не стану старше,
- Кто любил – пускай не ждет.
- А душа продолжит дальше
- Рано прерванный полет.
8. БЕГОМ ДО РОСТОВА И ОБРАТНО
От Наташи я знал, что после восьмого класса Анатолий ушел из средней школы. Спросил, как сложилась его дальнейшая судьба.
– Чтобы помочь маме, я перешел в вечернюю школу и поступил на Теплогорский литейно-механический завод. За полгода так хорошо освоил специальность фрезеровщика, что новый директор завода Ефим Исаакович Гирштель никак не хотел отпускать меня, когда я написал заявление об уходе.
– Почему ты решил уехать из Теплой Горы?
– Причина, как мне казалось тогда, была серьезная. Представь – буквально на глазах теплогорцев я из «дохлятика» превратился в парня с вполне спортивными внешними данными. Однако бицепсы бицепсами, но то, что меня освободили от армии и выдали так называемый «белый билет», по-прежнему угнетало меня. Это сейчас многие молодые парни только и думают, как бы «откосить» от армии, а тогда «белобилетники» не пользовались большим сочувствием, смотрели на них косо. Ловил на себе такие взгляды и я. По крайней мере, мне казалось, что меня по-прежнему считают неполноценным. Это определило мое решение – уехать из Теплой Горы и окончательно порвать с унизительным прошлым. Конечно, сейчас я понимаю, что многие обиды представлялись мне только в моем воображении, возможно, и кулаками иногда размахивал зря, но тогда все эти горькие чувства я испытывал по-настоящему, всерьез. В таком возрасте все мы максималисты, видим мир только в белых и черных красках…
Так получилось, что мне тоже не довелось служить в армии. В то время, когда меня должны были призвать, я работал на заводе, выпускающим поисковую аппаратуру для военно-морского флота, участвовал в ее швартовых и государственных испытаниях, в том числе на атомных подводных лодках. Работа была и опасная, и очень важная для руководства завода. Может, поэтому нас, молодых контрагентов, военкомат оставил в покое – иногда наша работа была «покруче» армейской службы. Но то, что я не служил в армии, у некоторых вызывало вопросы и упреки, которые иногда раздражали.
– Когда Евгения Никифоровича Храмова назначили директором Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры, из Теплой Горы следом за ним туда переехало сразу несколько семей, – продолжил Анатолий. – Они писали письма, где нахваливали новое место жительства, восхищались Евгением Никифоровичем, который сразу дал им работу и жилье «со всеми удобствами». Содержание этих писем моментально становилось известно всем теплогорцам, слухи доходили и до нас с матушкой. Короче, мы посоветовались и, получив материнское благословение, я отправился в Семибратово.
– Ну, и как оно тебе показалось? – спросил я, ожидая, что он наговорит мне кучу комплиментов о поселке, ставшим для меня родным.
– До этого дальше Перми я никуда не ездил, поэтому названия древнейших русских городов центральной России звучали для меня как музыка: Переславль-Залесский. Углич, Ростов, Ярославль. Всплывали в памяти уроки любимой истории, на которых часто звучали эти названия. Однако само Семибратово особого впечатления на меня не произвело – такой же рабочий поселок вокруг градообразующего завода, как Теплая Гора, только на равнине, посреди голого поля. Прямо с поезда я пришел к Евгению Никифоровичу в его директорский кабинет и попросился взять на работу. Однако он, внимательно выслушав меня, настоятельно стал советовать поступить учиться в местное профессионально-техническое училище. В тот год в училище создали экспериментальную группу, которая готовила операторов вычислительных машин. И я согласился с Евгением Никифоровичем – эта специальность уже тогда считалась престижной, перспективной.
– Наташа говорила, у тебя случилась здесь какая-то неприятность?
– Местная молодежь не очень приветливо смотрела на приезжих, и вскоре мне опять пришлось доказывать, что я могу постоять за себя. Однажды, не вытерпев, одного из своих обидчиков так проучил, что его родители – известные в Семибратове люди – всерьез пригрозили судом. По совету Евгения Никифоровича Храмова и при содействии директора училища Георгия Ивановича Потемина, который прекрасно знал, что я ни в чем не виноват, взял академический отпуск и уехал в Теплую Гору. Вернулся в Семибратово только через год, когда страсти утихли, а мои недоброжелатели угомонились.
– Приезжая в Семибратово, на улице их случайно не встречаешь?
– Когда после долгого перерыва я опять приехал в Теплую Гору, то почти никого не застал в живых из числа моих обидчиков: кто спился и преждевременно умер, кто скитался по тюрьмам и тоже где-то сгинул. Вот и в Семибратове мои обидчики, как я имел возможность убедиться на местном кладбище, тоже рано ушли из жизни по тем же «роковым» причинам, что и сверстники в Теплой Горе. Если бы не спорт, такая же судьба, возможно, была уготована мне. Кажется, Пушкин сказал, что нет ничего страшнее русского бунта. А я бы добавил – и русского пьянства.
– В Семибратове продолжил заниматься спортом?
– Да еще как. Можно сказать, что здесь моя тяга к спорту приняла новое качество – я как бы еще на один шаг приблизился к профессиональному спорту. Собрав вокруг себя ребят, тоже увлеченных спортивными рекордами, организовал из них кружок атлетической гимнастики. Поверив в мои организаторские и спортивные способности, директор училища Потемин, выделил для занятий кружка комнату в общежитии, закупили кое-какое оборудование и приступили к занятиям. Поднимался в шесть часов утра и вместе с другом бегал до Ростова и обратно. Прибегали в общежитие белые от выступившей соли, но к началу занятий успевали. А вечером снова любимые тренажеры – вместо кино, танцев и прогулок с девушками.
– Прости, но не верится, что всё это тебя абсолютно не интересовало, – честно признался я.
– Ты имеешь в виду девушек? Ну, было несколько коротких романов с танцами и прогулками до утра. Впрочем, было одно серьезное увлечение – это игра на соло-гитаре, которая привела меня в местный музыкальный ансамбль. Однако в памяти более яркими остались воспоминания о тренировках и первых спортивных успехах. Не удивительно, что и в Семибратове многие считали меня помешанной на спорте белой вороной.
– А как ты к музыке пристрастился?
– Это еще в детстве началось, когда мама, несмотря на нужду, с рук за пятнадцать рублей купила мне старенькую гармошку. Потом самостоятельно научился играть на гитаре. В 1973 году еще в Теплой Горе создал из друзей ансамбль, играли на танцах.
– Что можешь сказать о вашем директоре училища Георгии Ивановиче Потемине? Я был с ним знаком, он помог Миша в сборе материалов для книги о Семибратове.
– У меня остались о нем самые светлые воспоминания. Очень эрудированный был человек, не давал расслабиться и скучать ни нам, ни преподавателям. Кроме того, он имел идеальный музыкальный слух. Помню, заглянет к нам на репетицию, услышит фальшивую ноту, ничего не скажет, но сморщится, словно лимон откусил. Для нас это было как указание дирижера – сразу начинали играть с начала. А для меня Георгий Иванович вместе с Евгением Никифоровичем Храмовым памятен еще тем, что спас от неприятности, которая могла круто изменить мою судьбу. Я тебе о ней уже рассказывал. Что-то мне не встречались люди, которых тюрьма изменила к лучшему. А мне такая перспектива вполне светила. И еще неизвестно, как сложилась бы вся моя дальнейшая судьба…
Когда Миша работал над книгой об истории Семибратова, обратился за помощью к Георгию Ивановичу, который прекрасно знал историю соседнего села Макарово. Своими знаниями он щедро поделился с Мишей. Некоторые из приведенных им сведений помогли сыну и при работе над книгой «Расстрелянное детство», вышедшей в 2000 году, за год до его смерти.
В этой книге Миша, по сути, впервые взглянул на Ярославский мятеж 1918 года не с «красной» или «белой» позиций, а с позиции невинных жертв мятежа – детей Ярославля. «И белые, и красные стреляли в детей» – вот главная мысль этой книги, написанной человеком, который сам только что вышел из детства. Книгу открывало посвящение: «Посвящаю моим предкам – красному комиссару Ивану Николаевичу Нефедову и белому офицеру Никифору Матвеевичу Храмову. Мир их праху и памяти о них!».
Отец моей матери Иван Николаевич Нефедов работал в Кронштадте и на Путиловском заводе, где посещал кружок демократической молодежи, был арестован и выслан на родину в Ярославскую губернию. В Ярославле вел активную пропаганду за организацию профсоюза, был избран в президиум Губернского Совета крестьянских депутатов, после Октябрьской революции – в состав губернского исполнительного комитета рабочих, солдатских и красноармейских депутатов, назначен на пост губернского комиссара по топливу, организовал и был председателем первого Ярославского губсовнархоза. Во время Ярославского мятежа был арестован и заключен на баржу смерти, где пробыл 13 дней, что сказалось на его здоровье.
Попытки добиться персональной пенсии оказались безуспешными. Возможно, в этом сыграло роль то, что он не состоял в коммунистической партии. Несмотря на такое героическое, по советским меркам, начало жизненного пути семья моей матери жила в бедности. Была бедной, многодетной и семья моего отца Михаила Федоровича, участника Великой Отечественной войны. Закончив Литературный институт, я стал первым в семье, получившим высшее образование.
Заканчивая книгу «Расстрелянное детство» Михаил писал:
«Таких семей, как наша, с «белым» и «красным» прошлым, в России миллионы. Страшно представить, что случится, если в подобных семьях начнут выяснять отношения, кто из предков был прав, кто виноват… Так давайте, пока не поздно, остановимся и оглянемся назад, в наше трагическое и поучительное прошлое».
Миша понял то, что до сих пор не могут понять наши политики…
9. НА РОДИНЕ АЛЕШИ ПОПОВИЧА
«Мелькают за окнами автобуса, следующего из Москвы в Ярославль, города, села и деревеньки, одни названия которых для русского слуха подобны народной музыке: Сергиев Посад, Переславль-Залесский, Ивановское, Петровское, Ростов Великий, Макарово. И есть на этом отрезке Золотого кольца России, которое включает в себя древнейшие центры русской истории и культуры, рабочий поселок Семибратово. Когда едешь от Москвы, вдруг на правой стороне от дороги, на равнине, открывается панорама Семибратовского завода газоочистительной аппаратуры, а сразу за ним, за мостом через речку Устье, вырастает сам поселок, застроенный пятиэтажными зданиями из светлого силикатного кирпича. Ближе к дороге тянутся по одну сторону улицы двухэтажные белые домики, а по другую, через дорогу, смотрят на них настоящие деревенские избы с резными наличниками на окнах».
Так начиналась книга Михаила «О семи братьях-сбродичах, заповедной Кураковщине и несбывшейся мечте», посвященная поселку Семибратово, куда судьба занесла Анатолия из Теплой Горы.
Без преувеличения можно сказать, что из уральской глубинки Анатолий оказался в самом центре древней русской истории. Журналист Константин Случевский, побывав вместе с царской семьей в Ростове Великом, написал о нем: «Здесь возросло и окрепло великорусское племя». О древности нашего края говорят былины об Алеше Поповиче, в которых он называется ростовским богатырем. Отцом богатыря считают местного епископа Леонтия, жившего в том месте, где сейчас находится деревня Левково – в непосредственной близости от Семибратова. То, что Анатолий начал накачивать мускулы на родине богатыря Алеши Поповича, можно считать случайным, но знаменательным совпадением.
По местным легендам и преданиям поселок назван так в честь семи братьев-сбродичей, возможно, защищавших здесь, возле брода через реку Устье, подступы к княжескому Ростову Великому. Существует предание, в котором их сестру Настасью соблазнил ростовский воевода Алеша Попович, за что поплатился в одном варианте предания смертью, в другом женитьбой. В пятнадцатом веке именно в этих местах происходили самые ожесточенные битвы княжеской междоусобицы. В той же книге о Семибратове Михаил писал:
«Не утверждаю, но можно предположить, что древние корни Семибратова сказываются, помимо прочих факторов, и в том, как много здесь живет людей незаурядных, талантливых: инженеров, учителей, ученых, творческих работников. Видимо, есть в таких местах, расположенных на пересечении важных исторических событий, какая-то особая атмосфера для проявления человеческих способностей, своего рода созидательная историческая наследственность».
Кто знает, может, благодаря этой самой «исторической наследственности» во время проживания в Семибратове в Анатолии Пауесове «возросли и окрепли» бойцовские качества, в дальнейшем так пригодившиеся ему в профессиональном спорте? А если говорить всерьез, в Семибратове действительно оказалось на жительстве немало людей с уникальными судьбами и явно отмеченных талантом. Назову только три имени…
Олег Пантелеймонович Попов – литературовед, один из составителей «Лермонтовской энциклопедии», во время Великой Отечественной войны оказался в Пятигорске. Чтобы не быть угнанным в Германию, совершил проступок перед Родиной, став полицаем. И здесь же, в Пятигорске, он совершил поступок, достойный уважения и признательности – спас от уничтожения национальное достояние России – дом-музей Лермонтова. Однако советская власть приняла во внимание лишь проступок – и Олег Пантелеймонович был осужден на 20 лет воркутинских лагерей. После выхода на свободу вместе с женой приехал на жительство в Семибратово. Уже после смерти обнаружились его стихи, которые мне удалось издать отдельной книгой «Я жить хотел – как ветер над волной…»
Не менее тяжелая судьба выпала на долю Константина Григорьевича Брендючкова. Попав в плен, он оказался в концлагере Бухенвальд, где написал пьесу «Дети Чапаева, которую ставили узники лагеря накануне восстания. Дважды бежал из плена. После войны приехал в Семибратово, где написал книгу «Дважды рожденные», посвященную узникам Бухенвальда. Был принят в Союз писателей СССР.
Приходится только удивляться, как трагические судьбы Олега Пантелеймоновича и Константина Григорьевича пересеклись в затерянном на карте страны Семибратове. Воистину, как сказал историк В.О.Ключевский, «В России центр на периферии». Жизненные невзгоды и страдания не помешали этим людям устоять на ногах, проявить свой талант и оставить добрый след на земле. Опять-таки – наперекор судьбе…
Миша хорошо знал и Попова, и Брендючкова. Да и они, как я видел, получали удовольствие от разговоров с ним. Работая в поселковой библиотеке, Миша часто общался с Олегом Пантелеймоновичем, который приходил в библиотеку чуть ли не каждый день. Обсуждали прочитанные книги, последние литературные новости. С Константином Григорьевичем, часто бывавшим у нас в гостях, у Миши завязывались целые дискуссии о научно-фантастической литературе, горячими поклонниками которой они были.
Ч еловеком необычной, трагической судьбы был еще один семибратовец – Петр Александрович Сергеев. Дворянин, выпускник Академии Генерального штаба, участник первой мировой войны, начальник штаба корпуса Белой армии. Был взят в плен, прошел фильтрационный лагерь, почти всю жизнь находился под контролем соответствующих органов. Последние годы жизни работал в скромной должности начальника планового отдела Семибратовского термоизоляционного завода, и здесь начал заниматься изучением местной истории, стал одним из ведущих краеведов Ростовского края. Миша был одним из тех, кто вернул из забвения имя этого замечательного человека, организовал проведение в Семибратове краеведческих Сергеевских чтений, а я написал о нем книгу «От Генерального штаба до деревни Исады».
В этой книге были опубликованы воспоминания Галины Федоровны Масловой, хорошо знавшей Петра Александровича. Она преподавала в Семибратовском техническом училище, когда там учился Анатолий. Однажды, во время очередного приезда Анатолия в Семибратово, они случайно встретились на улице. Встреча была теплой, с объятиями и воспоминаниями. А для меня открылась еще одна симпатичная грань личности Галины Федоровны, с которой я был хорошо знаком. Не многих преподавателей бывшие ученики встречают с такой неподдельной радостью. Для этого, как говорится, надо запасть в сердце. И не обо всех бывших учениках у преподавателей сохранились такие теплые воспоминания, как об Анатолии.
Внучка Галины Федоровны Анастасия училась в Гнесинской музыкальной школе в Москве, написала несколько песен на стихи Миши, сейчас живет и учится в Германии.
В последние годы имидж технических училищ резко упал – в основном в училища стали поступать те, кто плохо учился в школе, не смог поступить ни в техникум, ни, тем более, в институт. В то время, когда в училище поступил Анатолий, ситуация была другая, по крайней мере – с Семибратовским профессионально-техническим училищем. Галина Федоровна вспоминала:
«Какие замечательные ребята учились у нас! Двоечников не было. Некоторым было уже по 16-17 лет, вопрос об успеваемости и дисциплине с ними вообще не стоял. Некоторые ребята перед этим не прошли по конкурсу в институт. Закончив училище с отличием, они поступали в вузы наравне с медалистами школ, вне конкурса. А сколько было талантливых ребят! При клубе «Юность» организовали свой вокально-инструментальный ансамбль. Какие замечательные вечера проводили в клубе! На них стремилась попасть вся молодежь поселка. Тогда ведь телевизоров в семьях было очень мало, поэтому концерт в клубе – целое событие!.. В областном управлении образования удивлялись, как за такой короткий срок удалось создать такое отличное учебное заведение? Во-первых, у нас был отличный педколлектив. Георгий Иванович умел подбирать кадры, люди ему верили. Он был человеком увлеченным, умел повести коллектив за собой. Помню, говорил: «В училище должны быть педагогами все – даже бухгалтера и технички, слесари, вахтеры и водители». Учил, как надо работать с детьми: не сюсюкать, не «пилить» по пустякам, а увлекать интересными делами».
В то время, когда учился Анатолий, в училище создавался Музей боевой славы. Организовали поисковые группы из учащихся, за каждой группой закрепили дом или улицу. Побывали в каждой семье, где были погибшие участники войны или ветераны. Трудно представить такое массовое мероприятие в наше время – молодежь стала другой, и не только в Семибратове.
Современные средства массовой информации прилагают немало сил, чтобы опорочить советский период нашей истории, а люди старшего поколения, такие как Галина Федоровна Маслова, вспоминают о нем с чувством ностальгии и сожаления, что после развала Советского Союза много хорошего и доброго было уничтожено и оболгано.
Вспоминаю, с каким интересом в начале 90-х годов прошлого столетия я читал статьи в газетах, смотрел по телевидению передачи, в которых по-новому, без узких партийных пристрастий рассматривалась отечественная история. Много неожиданного и неизведанного довелось тогда узнать не только мне – вся страна заново открывала для себя многие страницы своего прошлого. Но очень скоро стало понятно, что вместо прежнего «коммунистического» вранья нам начинают подсовывают новое враньё, отражающее классовые интересы так называемых «новых русских». По большому счету такая метаморфоза вполне объяснима – кто платит, тот и музыку заказывает. Cредства массовой информации превратились в собственность частных владельцев и им срочно потребовалась идеологическая поддержка. Одной из главных задач этой идеологии стало доказательство того, что весь советский период нашей истории был неправильным, порочным, неэффективным, и только с расчленением Советского Союза и свержением советской власти, с переходом на рыночные отношения и появлением частных владельцев «заводов, фабрик и пароходов», Россия вернулась в мировую цивилизацию, к «естественным» экономическим отношениям «законных» хозяев и наемных работников. К доказательству этой новой идеологии были привлечены не только политики и журналисты, но и историки, еще вчера взахлеб нахваливавшие коммунистические идеалы, а сегодня так же рьяно пропагандирующие прямо противоположное. Конечно, на кардинальное изменение своих убеждений пошли не все историки, но узнать их мнение практически невозможно, поскольку все центральные СМИ принадлежат тем, которые за свои деньги требуют защиты своих хозяйских интересов. И появляются статьи, передачи, целые сериалы, в которых сразу же чувствуется «социальный» заказ «новых русских» – доказать, что до того, как они дорвались до собственности и власти, всё в России было плохо. При этом всё делается для того, чтобы придать таким материалам видимость объективности, однако «мурло» того, кто платит за них, то и дело высовывается из-за спин «новых историков», не безвозмездно согласившихся обгаживать историю России.
Список помоев, которые выплескиваются на советскую историю, можно продолжить вплоть до Великой Отечественной войны. Оказывается, к Победе в этой войне не имели никакого отношения ни советский патриотизм, ни дружба союзных народов. То и дело раздаются голоса реабилитировать предателей вроде атамана Краснова и генерала Власова, которые, оказывается, сотрудничали с фашистами только ради борьбы со сталинским режимом.
Русский народ хорошо сказал: «Плоха та птица, которая в свое гнездо гадит». Впрочем, вряд ли «новых русских» историков и журналистов остановят соображения чистоплотности. Остается надеяться, что пропагандистская истерия выдохнется и наконец-то возобладает объективное отношение к отечественной истории.
В последний раз Анатолий приезжал в Семибратово сразу после празднования 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. Речь зашла о Параде Победы на Красной площади, и оказалось, что он вызвал у нас одинаковые впечатления – и гордости за Родину, одержавшую величайшую Победу, и недоумение, как нынешняя власть расправляется с исторической правдой.
Кто видел этот парад по телевидению, напрасно пытался увидеть Мавзолей – его закрыли фанерой. Назвать эту маскировку глупостью было бы слишком мягко – это больше похоже на политический маразм. В Интернете прочитал высказывание одного из политиков, оправдывающего применение фанеры: «Ленин не имеет отношения к Победе». А кто, как не Ленин создал Советский Союз, который и одержал победу? На фронтах сражались русские, украинцы, грузины, но все вместе они назывались советским народом.
Здесь же высказывание другого «демократа»: «Нынешняя Россия не является преемником сталинского Советского Союза, который поставил Мавзолей». Оказывается, рамки человеческой глупости гораздо шире, чем я считал – ведь если следовать такой «логике», то и к Победе Россия не имеет никакого отношения.
Депутаты Госдумы от «Единой России» в который раз предлагают убрать Ленина из Мавзолея. Придя к власти, «неотесанные» коммунисты не выкинули из Петропавловской крепости русских царей, не уничтожили памятники ни сыноубийце Петру Первому, ни повесившему декабристов Николаю Первому, а у современных «цивилизованных» демократов буквально руки чешутся заняться осквернением захоронений и сносом памятников.
О том, что правящей партией ныне является «Единая Россия», твердят постоянно. Стоит единороссам где-то построить детский садик или подарить сельской школе телевизор, как об этом сразу же звонят во все колокола. А то, что коммунисты храбро сражались на всех фронтах Великой Отечественной войны, что в коммунистическую партию принимали накануне самых тяжелых боев, что практически всё руководство Советской Армии состояло из коммунистов, что по всей стране были сформированы целые коммунистические дивизии, полностью состоящие из коммунистов, – об этом теперь не принято (а вероятней – не рекомендуется) даже упоминать. Я уже не говорю о Сталине – Верховном Главнокомандующем и Председателе Государственного Комитета Обороны – его портреты в День Победы запретили вывешивать на улицах Москвы. Англичане связывают победу над фашизмом с Черчиллем, американцы – с Рузвельтом, а у нас, оказывается, никого и ничего не было: ни Советского Союза, ни советского народа, ни коммунистической партии, ни Сталина. А с помощью фанеры пытаются стереть память и о Мавзолее, от которого советские солдаты 7 ноября 1941 года уходили на защиту Москвы, а 24 июня 1945 года бросали к его подножию знамена поверженной фашистской Германии. Здесь же принимал Парад Победы маршал К.Г.Жуков. Теперь эту фотографию наши школьники в современных изданиях о Параде уже не увидят – опять вовсю заработала цензура.
Но страшнее другое – если наши власти не понимают, что отечественную историю нельзя переписать с помощью умолчания и фанеры, то, вероятно, они так же «грамотно» разбираются и в экономике, и в политике, и в борьбе с терроризмом: что им не нравится – то из сердца вон и с глаз долой. Отсюда и все наши «успехи».
Год назад Указом Президента РФ была создана «Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». Куда смотрит эта комиссия? Ведь вся затея с фанерой перед Мавзолеем – самая настоящая фальсификация отечественной истории, какими бы доводами ее не оправдывали. Анатолий согласился со мной: остается надеяться, что у народа память и совесть крепче, чем у наших новых политиков.
10. О РОДНЫХ И БЛИЗКИХ
Я уже говорил, что у нас с Анатолием, несмотря на разницу в интересах и занятиях, нашлось много схожего. Еще одна наша общая деталь в биографиях – женились один раз и навсегда. В один из вечеров Анатолий рассказал мне, как началась его семейная жизнь.
– После окончания училища я по распределению был направлен в город Загорск – ныне Сергиев Посад . Но что-то мне там поначалу не понравилось. Да и матушка в письмах всё просила переехать в Теплую Гору. Написал письмо министру профтехобразования с просьбой не отрабатывать положенных три года. Пришел ответ в отдел кадров – и меня отпустили. Уехал в Теплую Гору, четыре месяца проработал на заводе в лаборатории КИП – и опять вернулся в Загорск. Работал электриком-механиком в ОКБ Загорского механического завода, обслуживал внешнюю память на магнитных дисках.
Расспрашивать, почему не задержался в Теплой Горе, я не стал, но Анатолий сам объяснил причину:
– Матушка старилась, а жила всё в той же комнате общежития без удобств. Получить в Теплой Горе более подходящее ее возрасту жилье было невозможно. Вот мы и решили с ней, что мне, может, больше повезет в Загорске, где велось жилищное строительство.
– Ваши планы сбылись?
– Сбылись, да не сразу… Встречать новый, 1976-й год, один из моих приятелей по общежитию предложил у его знакомой девушки, которая снимала квартиру в частном доме. Обещал познакомиться с «прекрасной незнакомкой» – подругой этой девушки. Явились с гитарой и вином. «Прекрасная незнакомка» и впрямь оказалась очень симпатичной. Я даже несколько оробел под ее строгим взглядом. И только когда спел под гитару несколько песен, заметил в ее красивых глазах заинтересованность. Звали девушку Людмила, Людмил Бабакина. С этой новогодней ночи мы уже не расставались, хотя знакомые парни советовали мне «сдать назад». Оказывается, на Людмилу «положил глаз» один местный авторитет по кличке Махно. Не хотелось, но пришлось кулаками доказывать, что от Людмилы я не отступлюсь. Уже в июле того же года сыграли свадьбу. У Людмилы была очень милая матушка – Галина Васильевна, которая понравилась мне, как и ее дочь, – с первого взгляда. Моя матушка по-прежнему жила в Теплой Горе, может, поэтому Галина Васильевна сразу же стала для меня после Людмилы самым близким человеком в Загорске. И она относилась ко мне с заметной теплотой, в наших ссорах с Людмилой почти всегда принимала мою сторону. Очень добрые отношения у меня сложились не только с Галиной Васильевной, но и с братом Людмилы – Юрием. Он закончил исторический факультет пединститута, но, как говорится, по зову сердца пошел работать в ИТК – исправительно-трудовую колонию. Будучи верным поклонником Макаренко, он считал, что нет плохих детей – есть равнодушное общество. Впоследствии работал в уголовном розыске Загорского ОВД, дослужился до звания подполковника. Он был мне как старший брат – и делом поможет, и по душам поговорит.
– Ты по-прежнему работал на заводе?
– В 1976 году ушел с завода в НИИХСМ – научно-исследовательский институт химии и строительства машин, где мне обещали дать квартиру. Работал на ЭВМ «М 6000», обслуживал газоанализаторы, следящие за атмосферой боксов, где проходили климатические испытания узлов и деталей космической направленности. На работу принес толстенную трубу из нержавейки и в перерывах каждый день по нескольку раз сгибал ее через шею. Сотрудники смеялись – таких «чудиков» у них до меня не было.
– Когда у тебя появился первенец?
– В 1977 году родился Андрей. Это стало для меня таким потрясающим событием, что на время я даже перестал заниматься спортом, полностью переключился на уход за сыном. Может, кто-то меня осудит, что я с такой легкостью на время отошел от спортивных занятий, но я и сейчас считаю, что семейные ценности выше карьеры, что есть вещи, которыми нельзя жертвовать даже ради спорта.
Анатолий помолчал, не сразу продолжил:
– Через два года получил известие из Теплой Горы от главного врача поселковой больницы, что матушка моя совсем плохая. Не раздумывая, поехал в Теплую Гору и перевез матушку к себе. Вчетвером жили в одной комнате, на двенадцати квадратных метрах. Только через два года мне дали трехкомнатную квартиру, мы выделили маме отдельную комнату. Но недолго, всего полгода, довелось ей пожить в нормальных условиях, которых за всю свою жизнь она не видела. 11 сентября 1981 годы мамы не стало. Ее смерть стала для меня таким ударом, что несколько месяцев я не мог прийти в себя. Будто и воздуха стало меньше, и солнце померкло, и жизнь потеряла всякий смысл. Можно сказать, меня спас сын Андрей, о котором надо было заботиться.
– А что случилось с твоим братом?
– Этого я до сих пор не знаю. В 1987 году Владимир гостил у меня в Реммаше – так называется наш поселок, выросший вокруг НИИХСМ. Владимир хотел устроиться здесь на работу, но из-за отсутствия прописки ничего не вышло. Решил уехать в Кумбу – это поселок неподалеку от Теплой Горы, или Нижний Тагил. Я дал ему денег на дорогу, посадил в поезд – и больше его не видел. Знакомый полковник из УВД пытался помочь найти его следы. Через некоторое время пришел ответ из Свердловска, где в Чкаловском РВД был найден паспорт брата. Это всё, что мне удалось узнать.
– Какие отношения со спортом у твоих детей? Пошли по стопам отца?
– Сына Андрея я с трех лет начал таскать с собой в зал, борцы и штангисты нянчились с ним в перерывах между тренировок. Когда в 1984 году родилась дочь Маша, вся секция по очереди возила и качала ее в коляске, пока я вёл занятия. Можно сказать, что мои дети с малолетства впитали в себя дух спортивного зала. Андрей уже в 9 лет выступал на первенстве Загорского района среди младших юношей по тяжелой атлетике и был в призерах. Дочь Маша также выступила в 14 лет в областных соревнованиях по пауэрлифтингу, став серебряным призером в абсолютном первенстве. Однако профессиональными спортсменами они не стали что, впрочем, меня не беспокоит. Главное – они поняли, что такое спорт, которому я посвятил свою жизнь. Они подарили мне замечательных внуков. И кто знает, может, кто-то из них пойдет моим путем и тоже свяжет свою судьбу со спортом.
– Я прочитал биографии Валентина Дикуля и Юрия Власова. Такое впечатление, что без помощи и поддержки своих жен они бы просто не состоялись. А как твоя жена относится к спорту?
– Людмила взвалила на себя все трудности воспитания детей, а теперь и внуков. Я очень благодарен ей – иначе бы не достиг того, что имею, не смог бы отдать любимому спорту все свои силы и время.
– В Теплую Гору тянет?
– Еще бы! Но, к сожалению, выбираюсь туда очень редко. Последний раз был в 2008 году и совершенно случайно оказался на юбилее нашей одноклассницы Нины Трифоновой. Наташа тебе, наверное, рассказывала.
– По ее словам твое появление в зале, где проходил юбилей, произвело на собравшихся такое сильное впечатление, что некоторые женщины чуть под стол не попрятались.
– Я и сама испугалась, – призналась Наташа. – Вдруг входит такой плечистый, коротко постриженный «шкаф» в спортивной куртке. Столько лет не виделись, трудно было сразу признать.
– Моя сводная сестра Галина работает директором Дома культуры, где проходил юбилей. Вот она и сообщила, что мои бывшие одноклассники собрались. Я бросил всё и примчался. Если бы не эта встреча, не сидел бы сейчас вместе с вами. Нет, не хочу об этом и думать. Помните, как в песне поется? – Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…
Так мне открылась еще одна хорошая черта характера Анатолия – потребность в дружеском общении, верность воспоминаниям детства. Кто-то хорошо сказал, что когда русскому человеку нечем хвастать, он хвастается своими друзьями. Перебивая друг друга, Анатолий и Наташа с неподдельной теплотой вспоминали своих одноклассников.
По-прежнему живут в Теплой Горе Сергей и Наташа Кудрявцевы, школьная дружба которых переросла в любовь и супружество на всю жизнь. Сергей работал главным энергетиком Теплогорского завода, а в 2009 году жители поселка избрали его главой местной администрации. Наташа на протяжении многих лет – секретарь директора завода. У них двое детей, двое внучек.
Нина Трифонова – главный бухгалтер Теплогорского завода, самостоятельно подняла на ноги трех дочерей, всем дала возможность получить высшее образование. Продолжает работать, но теперь делит свою любовь и заботы еще на четырех внуков. На Качканарском обогатительном комбинате работает Николай Скоробогатых, в Нижнем Тагиле трудится Владимир Верещагин. Оля Герштель родила трех девочек, продолжает работать медсестрой в детском туберкулезном диспансере.
На последней встрече в Теплой горе был Володя Татаринов из семьи потомственных теплогорских рабочих. Вскоре он скоропостижно скончался. Анатолий и Наташа вспоминали о его доброте и отзывчивости с болью…
На юбилей моей жены Наташи, который состоялся в 2007 году, в Семибратово из Теплой Горы приехали Нина Трифонова и Наташа Кудрявцева, из Лысьвы – Надежда Копылова, в замужестве Каюрина, с которой Наташа дружила с самого раннего детства. Надежда воспитывалась у своей родной тети Лизы, с которой дружила матушка Анатолия Мария Федоровна
Сказать, что встреча в Семибратове по случаю юбилея Наташи была теплой, значит, ничего не сказать. Я даже позавидовал, что у меня не осталось таких близких школьных друзей. Тогда же я понял, как много значит для них Теплая Гора – и для тех, кто по-прежнему живет там, и давным-давно уехавших в другие края и веси.
Каждый раз, когда Наташа звонит в Теплую Гору, она обязательно спрашивает о положении дел на заводе, в поселке. А ситуация там складывается всё печальней: завод находится в стадии банкротства, рабочим уже год не платят зарплату. Не будет завода – непредсказуемая судьба ждет и поселок.
Когда в 2008 году Наташа уезжала в Теплую Гору, она попросила меня сочинить стихотворение, посвященное ее малой родине. У меня получилась песня, в которой были такие строки:
- Течет, течет сквозь годы речка Койва.
- Как путников у доброго костра,
- Нас собрала вокруг себя сегодня
- Родная наша Теплая Гора.
- Мы все, конечно, с виду постарели,
- Но не погасла юности искра.
- Ведь где б ни жили мы – нас всюду грела
- Своей любовью Теплая Гора.
- Нас ждут домой в других краях России,
- Но грусть в душе по-прежнему остра.
- Ведь нет на свете ничего красивей,
- Чем наша с вами Теплая Гора.
У Анатолия хороший голос. Когда по моей просьбе он поет эту песню, у Наташи на глазах выступают слезы. С родины можно уехать, но забыть ее невозможно. Со временем родственные корни прорастают и в других местах, куда нас занесла судьба. Семибратово стало родным и для меня, родившегося в Ярославле, и для Наташи, появившейся на свет в Теплой Горе. До сих пор Анатолий переживает, что не показал Семибратово своей матушке, которая хотела увидеться с Евгением Никифоровичем, поблагодарить его за всё сделанное для их семьи. И привозит цветы на его могилу. Признается, что в Семибратово его тянет теперь почти так же, как в Теплую Гору.
Здесь живут люди, вместе с которыми он учился в профессиональном училище. Начальником пожарной части работает Александр Анатольевич Трухин. После окончания Семибратовского училища он поступил в Рижское высшее авиационное училище, служил в морской авиации Северного флота, несколько раз выполнял служебные задания в республике Куба. Службу завершил в звании подполковника, командиром воинской части ВВС Северного флота.
Еще одна однокурсница Анатолия – Нина Викторовна Харитонова – закончила педагогический институт, работает в сельской школе. Мы побывали у нее в гостях и в краеведческом музее, который она создала при школе. Рассматривать экспонаты этого скромного музея – старинные вещи, книги, фотографии – было интересно и мне, написавшему несколько исторических и краеведческих книг, и Анатолию, с легкой руки любимой учительницы продолжающего интересоваться историей.
Каждого приезда Анатолия с нетерпением ждет Николай Калябкин – уже в довольно зрелом возрасте у него проснулся интерес к спорту, и Анатолий взял над ним своеобразное шефство.
Вместе с Анатолием рассматриваю разложенные на столе теплогорские и семибратовские фотографии.
– Как молоды мы были! – цитирует он слова известной песни и добавляет: – Как многих уже нет в живых…
Часть вторая
ПАУЭРЛИФТИНГ ПО-РУССКИ
1. «ЗАСТУЧАЛИ ГИРИ, И ПОШЛО ВЕСЕЛЬЕ!»
В первой главе этой книги я коротко рассказал об основных моментах биографии Анатолия Пауесова, закончив 1988 годом, когда он стал мастером спорта СССР по гиревому спорту. Теперь пришла очередь назвать последующие этапы его спортивной биографии…
В 1989 году Анатолий организовал федерацию силового троеборья Московской области и стал первым ее председателем. В 1991 году – директор спортивного комплекса «Орбита», тренирует сборные команды мужчин, женщин, юниоров. В настоящее время – вице-чемпион России по жиму лежа среди ветеранов, старший тренер сборной Московской области, судья республиканской категории. Награжден многочисленными грамотами и дипломами за подготовку победителей первенства СССР в весовой категории до 100 кг (1991 г.), за подготовку чемпионата Москвы по пауэрлифтингу среди мужчин в весовой категории свыше 125 кг (1996 г.), за 1 место в чемпионате России по жиму штанги лежа с результатом 175 кг (2003 г.), дипломом 1 степени за развитие физической культуры и спорта в России (2004 г.) и др.
Однажды во время занятий Анатолий увидел, как его ученик, со штангой весом в 220 килограммов, заваливается назад. Подскочил, чтобы его поддержать – и рухнул на пол под тяжестью ученика и штанги. По-другому поступить он просто не мог. И опять диагноз врачей был категоричен – никаких нагрузок, иначе всю оставшуюся жизнь проведешь в инвалидной коляске. Но широкая русская натура не позволила смириться с врачебным диагнозом: стал заниматься спортом с удвоенной энергией – и вновь, наперекор судьбе, одержал победу. На ноги его поднял замечательный человек, специалист своего дела Владимир Павлович Елисеев.
Существует весьма распространенное мнение, которое, признаться, разделял и я, что спортсмены-профессионалы кроме спорта ничем не интересуются. Возможно, кому-то такая оценка подходит, но не к Анатолию. Его авторитеты в тяжелой атлетике – не «качки», которых кроме бездумного накачивания мускулов ничего не интересует, а такие известные спортсмены-интеллектуалы, как доктор биологических наук Валентин Дикуль, доктор физико-математических наук Юрий Власов. И вообще Анатолий любит, как я понял, людей думающих, оригинальных, целеустремленных, умеющих преодолевать жизненные трудности. Все эти определения в полной мере относятся к нему самому. И в отношении к спорту у него свой взгляд, который можно выразить так: главное – не рекорд, главное – преодолеть самого себя, узнать, на что ты способен.
Возможно, именно эта позиция Анатолия заставила меня взглянуть на самые истоки тяжелой атлетики.
Восхищением физической силой пронизаны все мировые мифологии. Однако как только речь заходит об истории тяжелой атлетики, то сразу же вспоминают греческую мифологию, рассказы о подвигах Геракла и о возникновении Олимпийских игр. Я решил нарушить эту традицию и обратился к более близкой нам русской мифологии.
В первую очередь на память приходит былинный богатырь Святогор, тяжести которого не выдерживала даже «мать – сыра земля». Пытаясь поднять заключенную в переметной суме земную тягу, он от напряжения уходит ногами в землю. Ну, чем не соревнование по подъему тяжестей, на котором атлет не мог взять заявленный вес?
«Как бы я тяги нашел, так бы и всю землю поднял» – похваляется Святогор и гибнет в безуспешной попытке вытянуть из земли эту самую суму переметную, в которой при желании можно увидеть прообраз штанги. А устроенную Святогором бессмысленную, нецеленаправленную демонстрацию силы можно рассматривать как завышенное представление атлета о своей фактической силе, желание достичь заветного рекорда без соответствующей физических данных и изнурительных тренировок.
В некоторых версиях былин Святогор передает свою силу Илье Муромцу – русскому богатырю, тоже отличающемуся огромной физической силой. Но он использует эту силу не в пустую, не похвальбы ради, а для воинского служения Родине. В числе его достоинств, помимо силы, – мужество, трезвость, опытность, порядочность, конструктивность поступков и поведения – то есть те качества, которыми должен обладать настоящий спортсмен.
Для нас представляет интерес начальная биография Ильи Муромца. Родившись в простой крестьянской семье физически немощным, он тридцать лет сиднем просидел на печи «без рук, без ног». Но когда приходят «калики перехожие», то есть убогие, нищие, и просят его отворить ворота, он находит силы преодолеть свою слабость. Пьет какую-то сделанную каликами микстуру из «медвяного питья» и ключевой воды – и слышит в себе «силушку великую». В этой микстуре можно без труда найти параллель с современными допинговыми препаратами. Что касается передачи Святогором своей силы Илье Муромцу, то здесь можно легко узреть передачу тренером спортивного опыта ученикам и воспитанникам.
Еще один русский былинный богатырь – Микула Селянинович. Святогор тратит свои силы в пустую, Илья Муромец использует их для борьбы с врагами, а крестьянин Микула Селянинович с ее помощью пашет землю таким огромным и тяжелым плугом, что сошник от него не может вытянуть из земли вся княжеская дружина.
В одной из былин Святогор не может поднять «сумочку», которую без труда носит Микула Селянинович. В сумочке той – тяга земная. Не один из богатырей не может одержать верх над Микулой Селяниновичем, потому что его любит возделываемая им «мать – сыра земля». Вот вам еще одно качество, которым должен обладать настоящий спортсмен, – патриотизм, придающий ему силы…
Я представляю, как, знакомясь с этими рассуждениями, иронически улыбается читатель, привыкший считать, что тяжелая атлетика началась именно в Древней Греции. Что ж, не стану спорить, хотя отечественные мифологические параллели ничуть не хуже древнегреческих. А может, в чем-то и выразительнее. Впрочем, вероятней всего, в наших мифологических параллелях смысла столько же, сколько и в греческих, где чуть ли не каждому из двенадцати подвигов Геракла нашли соответствующий ему вид спорта.
По легенде именно Геракл учредил Олимпийские игры и собственными стопами отмерил дистанцию для бега – шестьсот стоп. Эту меру длины назвали стадией, от которой образовалось слово «стадион». Так что роль греков в истории спорта действительно велика. И слово «атлет» произошло от греческого слова, обозначающего «борец», и слово «атлетика» – в переводе «борьба». Кроме бега в первые Олимпийские игры входили борьба и кулачные бои, соревнования на колесницах. А вот подъема тяжестей в программе игр долгое время не было, хотя можно с уверенностью утверждать, что в программе тренировок спортсменов подъем тяжестей занимал достойное место. На тяжелую и легкую атлетика разделилась позднее.
Что касается поднятия тяжестей, то они в числе девяти видов спорта были включены в программу первых Олимпийских игр, организованных знаменитым Пьером де Кубертеном и состоявшихся в 1896 году в Афинах.
А самые первые Олимпийские игры по одной из версий состоялись в 776 году до нашей эры. Греческая история сохранила нам имена первых атлетов – Короибоса из Элиды и Милона из Кротона, который завоевал на Олимпийских играх шесть пальмовых венков.
Греков считают изобретателями первых гантелей, называемых гальтерасами – соединенных ручками двух каменных или металлических ядер. А в центре Афин лежало тяжеленное железное ядро, и каждый желающий мог проверить свою физическую силу. Ну, чем не современный фитнес-клуб под открытым небом?
То, что на время проведения Олимпийских игр прекращались войны, общеизвестно. Тех, кто нарушал мир, штрафовали двумя минами серебра, в каждой из которых было по 27 килограммов серебра.
Уже тогда, как и сейчас, практиковалось отлучение от участия в Олимпийских играх за нарушение перемирия и спортивной чести, за оскорбление направлявшихся на игры зрителей, за несоблюдение спортивного режима. Десять месяцев спортсмены были обязаны тренироваться у себя на родине и один месяц в Олимпии, так сказать – на сборах. Перед началом игр произносили клятву: «Я честно и упорно готовился и буду честно соревноваться со своими соперниками».
Уже в те годы среди спортсменов встречались интеллектуалы вроде Милона Кротонского – ученика великого ученого Пифагора. Во время игр поэты читали стихи, музыканты исполняли свои последние произведения. Таким образом, Олимпийские игры одновременно становились своеобразным фестивалем искусств. К сожалению, в дальнейшем эта составляющая Олимпийских игр выпала из их программы. И награждать победителей стали не только лавровыми венками.
Еще на заре олимпийского движения появилось такое понятие, как судейская недобросовестность, вызванная, вероятней всего, материальной заинтересованностью. Самый яркий пример – это победа на олимпийских играх императора Нерона абсолютно во всех видах соревнований. Другой император – Феодосий Первый – олимпийские игры и вовсе запретил
Историки спорта утверждают, что интерес к атлетизму упал после падения Рима и опять стал популярным только в эпоху Возрождения. Перешагнем сразу несколько столетий и обратимся к истории российского спорта.
Отцом отечественной тяжелой атлетики называют петербургского врача, уроженца Варшавы Владислава Францевича Краевского. 10 августа 1885 года в своей квартире он открыл первый в России «Кружок любителей атлетики». В статье «О влиянии тяжелой атлетики на человеческий организм», опубликованной в 1897 году, он писал: «Я не остался без подражателей. Не голос мой, не советы, не авторитет, а живой пример имел воздействие на лиц, окружавших меня. Это – общий закон. Пример увлекает. Действие примера выше всяких слов. И теперь, когда я являюсь в общество молодых людей и вижу их бездействие, я не уговариваю к «работе», – я беру гири в руки, и этого довольно. Вместо разговоров начинается «работа». Застучали гири, и пошло веселье!»
Всего себя, все свое состояние Краевский отдал российским силачам, мечтая о времени, когда они, его «пациенты», увидят мир. Он помог сделать атлетическую карьеру таким известным отечественным силачам, как Георг Гаккеншмидт, Владислав Пытлясинский, Сергей Елисеев, Иван Лебедев, Георг Лурих.
В то время гремела слава атлета Эмиля Фосса, жонглировавшего двух- и трехпудовыми гирями, руками рвавшего цепь. Другой цепью он обвязывал себя вокруг груди и, сделав глубокий вздох, рвал ее, напрягая мышцы спины и груди. В один прием брал на грудь, а затем выжимал вверх шестипудовую шаровую штангу, носил на ней сразу по нескольку зрителей из зала. Про него ходили легенды. Однажды на пристани в Риге он провожал друзей и, заговорившись, вместе с ними зашел на палубу. В это время пароход стал отходить. Перегнувшись за борт, атлет ухватился за торчавший шест, притянул судно к берегу и спокойно сошел с парохода.
Эмиль Фосс был кумиром известного русского атлета Петра Федотовича Крылова. Но о нем будет рассказано чуть позднее, Сейчас я вновь возвращаюсь к воспоминаниям Анатолия.
2. В РЯДУ СИЛЬНЕЙШИХ АТЛЕТОВ СТРАНЫ
Во время нашей последней встречи Анатолий признался, что после рождения сына на время отошел от спорта, целиком переключившись на семейные заботы. Я спросил, чем закончился этот период?
– Как-то заглянул в кладовку и увидел гири, которые спрятал туда после того, как родился сын. Попытался с былой легкостью их поднять, да не тут-то было – они оказались такими неподъемными. Это меня буквально потрясло. Что же получается? Еще год-другой и я не то, что гирю – гантели не смогу поднять?
– И ты вновь решил заняться спортом?
– И довольно-таки успешно. Впервые участвуя в заводском первенстве, сразу стал чемпионом и был замечен местными тренерами. Мне предложили заниматься в секции, но я отказался и продолжал заниматься самостоятельно.
– Как и когда ты стал мастером спорта?
– Это целая история. В 1985 году в Липецке состоялся Первый чемпионат СССР по гиревому спорту. Ознакомившись с его результатами, я понял, что не слабее многих участников, и решил готовиться. И тут выяснилось, что из-за отсутствия почки ни один врач, во всех инстанциях, куда я обращался, не даст мне необходимую справку о здоровье, допускающую к участию в соревнованиях. Тогда я пошел на хитрость – уговорил одного знакомого терапевта дать мне такую справку под расписку. Так я стал полноправным участником соревнований всех уровней.
– А ведь твоего знакомого терапевта могли серьезно наказать.
– Прежде чем выдать справку он тщательно меня обследовал и пришел к выводу, что я абсолютно здоров. Меня могло выдать только одно – шрам, оставшийся после удаления почки. Любой хирург при осмотре мог сразу же определить, как он получился. Но я старался нигде его не демонстрировать. Впоследствии я отблагодарил этого врача, воспитав ее сына кандидатом в мастера спорта России по гиревому спорту…
Вот таким образом, пустившись на обман, Анатолий, считавшийся «неполноценным», вступил в борьбу с «нормальными», как он выразился, людьми.
– Выиграв первенство Московской области и успешно выступив на зональных соревнованиях, я вышел напрямую на чемпионат СССР. Цель стать мастером спорта была близка. Он состоялся в 1987 году в Москве (Измайлово), но у меня не хватило совсем немного сил, чтобы стать чемпионом. Пришлось начать всё с начала – успешно пройти все четыре инстанции. Уже на следующий год, в 1988 году, на чемпионате СССР по гиревому спорту в Донецке, я без особого труда выполнил норматив мастера спорта СССР. Счастью не было предела! Я, мальчишка из затерянного в тайге поселка, из малообеспеченной семьи, с одной почкой, встал в один ряд с сильнейшими атлетами страны!
– Неужели так никто и не узнал о твоей тайне с удаленной почкой?
– Через некоторое время всё открылось, но никаких последствий это уже не имело. Я стал первым мастером спорта по гиревому спорту в Загорске. Этот первый спортивный успех подарил мне возможность встретиться с замечательными людьми. Разве мог я когда-нибудь представить, что буду лично знаком с самим Драгановым Юрием Владимировичем – легендой тяжелой атлетики?! Что буду сидеть рядом на 50-летии и 60-летии Куренцова Виктора Григорьевича?! Если бы я сложил руки и поддался судьбе, такого не случилось бы даже в самом прекрасном сне.
– Ты рассказывал, почему тебе пришлось на время уехать из Семибратова. А после этого были случаи, когда тебе приходилось использовать силу не только для спортивных достижений?
– Однажды, когда жили с Людмилой в общежитии, один из соседей по коридору решил над ней, так сказать, пошутить – на задвижку запер ее в кладовке. Прихожу с работы, слышу – кто-то всхлипывает. Открываю дверь – а там моя жена вся в слезах. Ну, я не выдержал и тому шутнику крепко врезал, чтобы в следующий раз было неповадно так «шутить». Себя не оправдываю, но понять меня можно – Людмила вот-вот должна была родить, а тут такое потрясение.
– Зато шутник, наверное, этот урок на всю жизнь запомнил.
– Как бы не так! Никаких оргвыводов он так и не сделал. Через несколько месяцев, когда уже родился сын Андрей и нам дали квартиру с подселением, вечером купаем сына в ванне, вдруг звонок. Я как был – голый по пояс – открываю дверь, выхожу на лестничную площадку и вижу целое стадо дружков этого шутника. Как в очередь, вытянулись один за другим на два лестничных пролета. В самом конце этой очереди мой «шутник» злорадно ухмыляется. Тот, который ко мне первым стоял, предлагает выйти во двор «поговорить». А я ему делаю встречное предложение – чтобы всё честно было, давай я с каждым из вас по отдельности поговорю. А сам думаю – если мое предложение не пройдет, и я его в полную силу ударю, то стоящие за ним как костяшки домино повалятся. И до того реально мне это представилось, что я даже головой потряс, чтобы избавиться от видения. Наверное, эта же сцена, которую часто в кино каскадеры показывают, и вожаку на память пришла. Мускулы у меня уже тогда были крепко накачены. Вякнул он на прощание что-то нецензурное и, не солоно хлебавши, повернул свою котлу вспять. Конечно, всё могло иначе кончиться, но если бы они всей сворой набросились – уверяю тебя, им бы не меньше меня досталось.
– Не пытались где-нибудь на улице подловить?
– Знаешь, есть такая современная поговорка: сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя. Со мной примерно так и вышло, больше я этих «очередников» не видел.
– После того, как стал мастером спорта, что изменилось в твоей жизни?
– Оценив мое упорство и фанатичную преданность спорту сильных, актив областных тренеров в 1989 году избрал меня председателем Московской областной федерации пауэрлифтинга, которая только что была создана. В 1991 году назначили директором спорткомплекса «Орбита». Полтора года занимался хозяйственными делами, затем набрал секцию пауэрлифтинга. Еще когда работал в НИИХСМ, организовал секцию тяжелой атлетики и гиревого спорта. Так я сам стал тренером. Успехи не заставили долго ждать. Занимаясь сам, я воспитал несколько чемпионов и призеров Московской области. Меня заметил председатель Московского областного общества «Зенит» Купцов Владимир Алексеевич, для повышения квалификации направил учиться в Омский институт физической культуры.
3. ИХ ИМЕНА – В ИСТОРИИ ТЯЖЕЛОЙ АТЛЕТИКИ
Я уже говорил, что одним из авторитетов Анатолия в спорте был Петр Федотович Крылов. На обложке этой книги помещена фотография, где Анатолий выполняет двухпудовыми гирями так называемый крест Крылова, который является показателем силовых качеств. Кто может его сделать, считается атлетом высокого уровня.
Я спросил Анатолия, когда он впервые сделал крест Крылова.
– В девятнадцать лет. В Сергиевом Посаде до недавнего времени на улице Рыбной стоял дом, в котором жил наш легендарный земляк, «король гирь». На доме висела мемориальная доска, но с наступлением «смутного времени» дом помешал строительству коттеджей для «новых русских» и его попросту снесли. Может, где-то сохранилась мемориальная доска, но ее судьбы я не знаю. В любом случае Петр Крылов оставил такой яркий след в истории русского спорта, что сохранить память о нем – наш долг…
Информация из биографии Петра Федотовича Крылова:
Родился в Москве в 1871 году в семье служащего. Решив стать цирковым артистом, начал тренироваться дома с утюгами, заходил в лавки к мясникам и пробовал поднимать гири. После окончания в Петербурге мореходного училища в качестве штурмана плавал в Индию, Китай, Японию, Англию и упорно тренировался с гирями, которые возил с собой. Во всех портах посещал атлетические клубы, где боролся с местными борцами. Часто на палубе устраивал представления: жал двойники (двухпудовые гири), разводил их в стороны, жонглировал ими, крестился двухпудовой гирей.
После трехлетнего плавания решил стать профессиональным атлетом и с 1895 года начал работать в цирковых балаганах: рвал цепи, из полосового железа завязывал галстуки и браслеты, поднимал лошадь с всадником, выжимал штангу, в полых шарах которой помещалось по человеку, ломал подковы, гнул монеты, делал растяжку с четырьмя лошадьми. Особенно хорошо Крылов управлялся с гирями – ни один атлет того времени не мог сравниться с ним в демонстрации трюков с этим классическим спортивным инвентарем русских силачей. Делился опытом с молодежью, пропагандировал атлетический спорт в журнале «Геркулес». Установил несколько мировых рекордов по тяжелой атлетике. Выжимал восьмипудовую штангу, разводил прямые руки в стороны, держа в каждой гирю весом в 41 килограмм. В одной из выходящих до революции газет о нем писали: «Плохо приходится пророку в своем отечестве. В то время как наши спортсмены наперечет знают всех заграничных атлетов и борцов, наши русские силачи почти незнакомы им. Именно это можно сказать и про Петра Крылова. Будь он немец или француз, слава его гремела бы по всей России, но так как он русский, известность Крылова в России далеко не так велика, как оно должно было быть». Последние выступления Петр Крылов провел в возрасте 60 лет. Умер в 1933 году.
Анатолий привез журнал «Олимп», в котором был опубликован следующий отрывок из воспоминаний П.Ф.Крылова:
«Выхожу на арену, публика меня принимает с азартом, но вдруг слышу, что из первого ряда господин какой-то в чиновничьей фуражке и довольно мозглявого вида, говорит своей соседке: «Не понимаю, как можно приветствовать в наш просвещенный век грубую силу. Это просто бык какой-то!» Посмотрел я на него, остановил оркестр рукой и говорю публике: «Господа, вот этот господин говорит, что я бык... Хотя я человек интеллигентный, но работаю на арене потому, что люблю силу... А, в общем, нахожу, что лучше быть сильным быком, нежели слабым ослом, хотя и в чиновничьей фуражке, как сей субъект». Что тут поднялось в цирке – описать трудно! Аплодисменты, аплодисменты без конца. Господин, которого я обозвал ослом, вломился в амбицию и полез на арену объясняться, но тотчас же был мною взят за шиворот и посажен обратно на место. В итоге – скандал, протокол и т.д. Но уж у меня характер такой, что миндальничанья на арене я не признаю. Да и где тут было научиться всевозможным этикетам, когда почти каждый день боролся в Сибири с такими типами, что разве только им на большой дороге настоящее место».
Анатолий так прокомментировал эту историю:
– У многих атлетов случались в жизни примерно такие же столкновения, как у Крылова с «господином в чиновничьей фуражке». У одних сила вызывает уважение, у других зависть, мелочное желание уколоть исподтишка. Был такой замечательный советский атлет – Григорий Ирмович Новак. Про него писали, что такого количества мировых рекордов, которые он установил, с избытком хватило бы на целое поколение атлетов. Но вынужден был уйти из спорта в цирк: швейцар в гостинице обозвал его «жидовской мордой», Новак не сдержался, в результате на него завели уголовное дело, чуть не посадили. Спортивные чиновники, только вчера певшие ему дифирамбы, тут же от него отвернулись. Конечно, атлетам пользоваться силой в личных целях не пристало, однако бывают ситуации, когда очень трудно не ответить на хамство, на подлость. Я это на себе испытал…
Как я понял, Анатолий вспомнил историю, когда был вынужден вступиться за жену.
Информация из биографии Григория Ирмовича Новака:
«Заслуженный мастер спорта СССР (1945), Заслуженный артист РСФСР (1969], первый советский чемпион мира (1946), десятикратный чемпион СССР, свыше 100 раз улучшал мировые и всесоюзные рекорды в различных упражнениях тяжелоатлетического троеборья». Так сказано о Новаке в Большой Советской энциклопедии. Подъемный кран, фабрика рекордов, советский Геркулес – так называли его любители спорта. Его последние крупные международные соревнования – Олимпийские Игры 1952 года в Хельсинки, где из-за полученной до этого травмы он завоевал только серебро. В 1953 году Новак ушел в цирк, где работал до последних дней жизни.
Из воспоминаний сына Г.И.Новака Романа Григорьевича:
Отец до конца своих дней выходил на манеж, он работал даже с инфарктом, и никто не мог уговорить его лечь в постель, чтобы отлежаться… Жизнь отца складывалась непросто. Он постоянно должен был доказывать, что он может работать, что он умеет это делать. Будем смотреть правде в глаза, «национальный вопрос» здорово отравлял нам жизнь. Отцу на каждом шагу пытались поставить подножку, создать «ситуацию».
Старел он тяжело. Мне кажется, что он сознательно доламывал свой организм, потому что не мог представить себя пенсионером, старым и слабым. И умер он так же осознанно. Вечером к нему пришли друзья, он с ними попрощался, проводил до остановки, вернулся домой и сказал: «Мать, я до утра не доживу». Так оно и случилось... Новак был человеком «полюсов». Добрый, мягкий, и в то же время – вспыльчивый крикун. Он никогда не шел на компромиссы, для него не существовало дилеммы между выгодой и порядочностью. Свобода и независимость для отца были дороже денег…
Анатолий продолжил разговор об известных советских атлетах:
– Учителя в школах ломают головы, как привить детям любовь к спорту. Да расскажите вы мальчишкам живым языком биографию Крылова, Новака – и многие из них тут же побегут в спортзал накачивать силы. А Юрий Власов? Помню, с каким интересом я следил за каждым его успехом, как переживал неудачи. На Олимпийских играх 1964 года в Токио главным его соперником стал Леонид Жаботинский, почти на двадцать килограммов имевший больший собственный вес. В первой попытке толчка Жаботинский взял 200 килограммов, Власов толкнул 210. Установили вес штанги выше мирового рекорда – 217,5 килограммов. Вторая попытка Жаботинского и третья Власова были неудачными, но в третьей попытке Жаботинский толкнул штангу и стал олимпийским чемпионом…
Информация из биографии Юрия Петровича Власова:
Родился в 1935 году в Макеевке Донецкой области. Отец – Пётр Парфёнович Власов (Владимиров) – разведчик, журналист и дипломат, специалист по Китаю. В 1953 году Юрий Власов с отличием закончил Саратовское суворовское училище, в 1959 году Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е.Жуковского. В 1957 году стал рекордсменом СССР. В 1960 году на Олимпийских играх в Риме стал мировым рекордсменом, в 1964 году – серебряным призером Игр. Четырехкратный чемпион мира, шестикратный чемпион Европы, пятикратный чемпион СССР. Всего Юрий Власов установил 31 рекорд мира и 41 рекорд СССР. В 1967 году на чемпионате Москвы установил свой последний мировой рекорд. В 1985–1987 гг. – президент Федерации тяжелой атлетики СССР; в 1987–1988 гг. – президент Федерации атлетической гимнастики СССР.
О поражении Власова на Олимпийских играх в Токио Анатолий говорил с такой болью, словно это случилось совсем недавно и на его глазах. Меня же, признаться, в то время, когда имя Юрия Власова было на слуху, больше интересовала его литературная и общественная деятельность. Им были написаны книги «Себя преодолеть», «Белое мгновение», «Солёные радости». Книгу «Особый район Китая. 1942–1945» опубликовал под псевдонимом отца (Владимиров) и с использованием его дневников. В 1984 году вышла автобиографическая книга «Справедливость силы», в которой нашли место размышления о спорте, экскурсы в историю тяжелой атлетики.
Помимо литературного творчества Юрий Власов активно занимался политической деятельностью: был народным депутатом СССР, в 1989 году выступил с острой критикой КПСС и КГБ, а в 1992 года опубликовал статью «Сумерки демократии», в которой выступил против проводимых реформ и за отставку руководителей государства.
В 1993–1995 гг. Юрий Власов – депутат Государственной думы. В 1996 году баллотировался на пост Президента Российской Федерации, однако набрал всего две десятых процента голосов, после чего отошел от общественной деятельности. Но осталась память о великом советском спортсмене. На мой взгляд, политические убеждения Юрия Власова были весьма противоречивыми, что и определило его неудачу на политическом поприще.
Анатолий согласился со мной:
– Политика – дело темное, непредсказуемое, игра без правил. Спортсменам, которые привыкли действовать по правилам, наверное, там делать нечего. Это как на Олимпийских играх: начались соревнования – все политические и военные распри в сторону. Еще древние греки поняли, что совмещать одно с другим невозможно…
4. НА ВОЛЬНЫХ ХЛЕБАХ
До сих пор идут споры, как оценивать события, происшедшие в начале девяностых годов прошлого столетия; была ли необходимость в искусственном развале Советского Союза, вызвавшем такой хаос в экономике, которого страна не знала со времен гражданской войны. Те, кто успел обогатиться за счет разграбления государственной собственности, с пеной у рта доказывают, что иного пути не было. Им вторят политики и историки, которых волна «демократизации» вынесла из небытия и вместе с «новыми русскими» позволила дорваться до кормушки власти и денег.
Я спросил Анатолия, как отразились девяностые годы на спорте, на спортсменах, конкретно на его судьбе. И по выражению его лица сразу понял, что задел за больное место.
– Командой Ельцина спорт был брошен на произвол судьбы, а надо было как-то выживать, кормить семью. Зарплату практически перестали платить. В декабре 1992 года я уволился с должности директора спортивного клуба «Орбита» и ушел на «вольные хлеба».
– Ты как-то говорил, что подрабатывал даже в Норильске?
– Было такое дело. Узнал, что в Норильск приглашают на работу строительные бригады. Хотя прямого отношения к строительству никогда не имел, собрал бригаду из знакомых парней, и отправились на заработки. Подготавливали к зиме только что построенные жилые здания – замазывали швы между плитами блочных домов. Работали на высоте, в так называемых люльках, которые по тросам ходили вдоль стен вниз и вверх. При температуре минус тридцать и порывах ветра, работа, прямо скажем, экстремальная, не каждый выдержит. Но я в своих парнях не ошибся, никто не сбежал. Да и куда бежать, если дома работы нет, и семьи без денег сидят? Что заработали, отправили женам и тут же перешли на другую работу – по договору устроились на базу, куда кораблями производился завоз товаров для Норильска на зиму и весну, до следующей навигации. Экстрима и здесь хватало. Вот так моя физическая сила пригодилась не для спорта, а для выживания.
– Наверное, вернулся домой с мешком денег?
– Очень скоро от этого мешка одни воспоминания остались. И тут мне поступило очень неожиданное предложение – поехать в Тольятти в качестве телохранителя бизнесмена, у которого был договор на продажу партии машин. Так в обстановке каждодневного риска провел еще полтора месяца. АвтоВаз в тот период был буквально опутан фирмами-посредниками, принадлежавшими Березовскому и его компании. Охранниками этих «фирмачей» было много чеченцев – ребят горячих, с которыми надо было всегда держать ухо востро.
– Расскажи-ка об этом подробней.
– А что рассказывать? Раньше и предположить не мог, что придется стать телохранителем. Но при переделе госсобственности, когда выстрелы киллеров раздавались по всей стране, эта профессия моментально сделалась востребованной. Востребованными оказались и оставшиеся без возможности заниматься спортом безработные спортсмены-атлеты – охраняемому «объекту» гораздо спокойнее, когда у него за спиной физически сильный человек, один вид которого отбивает охоту наброситься с кулаками или ножом.
– Ну, и в чем твоя работа конкретно состояла?
– Выражаясь высокопарно, в неусыпном наблюдении за всеми телодвижениями охраняемого тобою лица и окружающих его людей. Это значит, что надо не только защитить его во время нападения, но и суметь предсказать действия тех, кто может совершить на него нападение. Сейчас я вспоминаю о том времени с улыбкой, но тогда работа телохранителя не была синекурой, хотя и хорошо оплачивалась. Можно сказать, что в этой роли мне повезло. Был только один момент в Тольятти, когда конкуренты по продаже автомобилей встретились лоб в лоб. Дело шло к прямому столкновению, как вдруг я узнал в одном из чеченцев-телохранителей со стороны нашего конкурента такого же спортсмена, как я, с которым в 1987 году встречались на сборах в Омске. Диалог произошел примерно такой: «Ты как здесь оказался? – А ты?». В итоге рассмеялись и разошлись в разные стороны.
– Наверное, тогда было не до смеха?
– Вот именно, ситуация сложилась нешуточная. И так почти каждый день – постоянно в напряжении, спать приходилось урывками, с пистолетом под подушкой. Даже если применишь его в порядке самозащиты – в лучшем случае, если тебя не застрелят, окажешься в тюрьме. А у меня было уже двое детей. Полтора месяца прослужил в этой рисковой должности и подобру-поздорову вернулся домой.
– Опять с мешком денег?
– Скрывать не буду – за то, что смог уберечь своего «шефа», он заплатил мне сполна. Но на предложение продлить наш «контракт» я так прореагировал, что он отпустил меня с Богом. На этой должности в любое время можно было в криминальную историю попасть. Мне бывает очень больно слышать, как бывшие мастера спорта, с которыми я встречался на соревнованиях, оказываются в различных преступных группировках. Даже появилось такое понятие – банды спортсменов. Оправдать их невозможно, но нельзя забывать, что их подтолкнуло к этому. При ельцинском режиме закрывались спортивные школы, прекратились местные соревнования и чемпионаты, тренеры и спортсмены в прямом смысле оказались на улице. Зато, как черти из табакерки, повылезали «новые русские», которые дрались друг с другом как тараканы в банке. Как грибы после дождя начали появляться всякие организованные преступные группировки, которые обкладывали данью не только жуликов, но и честных, добросовестных предпринимателей. Мне с этими ОПГ дважды пришлось столкнуться. Но к спорту это абсолютно никакого отношения не имеет.
– А все-таки расскажи.
– Был у меня хороший знакомый, вместе с которым в НИИ работали. Когда началась ельцинская криминальная революция, он тоже был вынужден уйти из института и занялся у нас в Сергиевом Посаде предпринимательством. Только стало получаться, как местные бандюги ему условие поставили – делись, иначе худо будет. По старой памяти приходит он ко мне и чуть ли не плачет – помоги, если можешь. Спрашиваю, кто конкретно ему угрожал. Называет фамилии «братков» – и слышу в списке одного из тех, кто у меня тренировался. На следующее утро являюсь к нему домой и говорю: «Что же вы, такие-сякие, делаете – обкладываете данью тех, у которых уже московская крыша есть? Хотите неприятностей на свою задницу?»
– Подействовало?
– Еще как. Тот предприниматель не знал, как и отблагодарить. Сошлись на бутылке коньяка мне и на букете цветов Людмиле.
– Мог бы и посолидней попросить вознаграждение.
– Чтобы этим «браткам» уподобиться? Ну, уж нет. Тем более что я и сам не ожидал, как они «московской крыши» испугаются.
– Ты говорил, тебе дважды пришлось с «братками» столкнуться.
– Во второй раз всё было гораздо серьезней и могло совсем иначе кончиться. Одного моего знакомого московского предпринимателя решила затащить под свою крышу ОПГ из милиционеров. Таких зубров на мякине не проведешь. Но мне опять повезло – в то время у меня в фитнес-клубе занимались два подполковника из службы собственной безопасности МВД. Я им эту историю и рассказал. Выслушали они меня – и даже тренировку не закончили, тут же ринулись «оборотней в погонах» разоблачать.
– В Интернете нашел сообщение, что ты профинансировал какие-то соревнования.
– Было и такое, когда некоторое время успешно занимался бизнесом и деньги водились. За свой счет возил сборную Московской области на Всероссийские соревнования различного уровня.
– В чем состоял твой бизнес?
– Посредничал при реализации продовольственных товаров. Но очень скоро прогорел, а точнее – меня обманули, воспользовавшись моей доверчивостью. Тогда я на своем опыте убедился, что в России весь бизнес построен на обмане. Чтобы рассчитаться с долгами пришлось даже машину продать.
В том, что Анатолий порой бывает излишне доверчив, я уже успел убедиться, слушая его рассказы о пережитом. Но вернемся к спорту…
5. О РУССКОМ МАТЕ И ЗИМНЕЙ ОЛИМПИАДЕ
Видимо, в первую очередь надо объясниться с читателем, почему в названии этой главы фигурирует упоминание русского мата. Причина простая – за время зимней олимпиады в Ванкувере мои знакомые, сослуживцы и друзья, страстно болеющие за наши спортивные достижения, так часто переходили на так называемую ненормативную лексику, что Ванкувер и отборный мат слились в моем сознании в нечто целое.
Не подумайте, что меня окружают одни матершинники – в обычной жизни эти люди прибегают к крепким выражениям очень редко, но скандальное поражение российской олимпийской команды в Ванкувере вывело из себя даже самых культурных и сдержанных болельщиков. Такого скандального поражения не было за всю историю советского и российского спорта.
Что говорить о реакции рядовых болельщиков, если даже наши высшие руководители – президент и премьер-министр – в своих выступлениях не могли скрыть горечи и гнева, пообещали наказать виновных. Не остались в стороне и ведущие партийные руководители – по телевидению на эту тему выступали и Грызлов, и Зюганов, и Жириновский. Последний потребовал посадить министра спорта Виталия Мутко и президента Олимпийского комитета Леонида Тягачева под домашний арест. Эта мысль так понравилась руководителям российского телевидения, что выступление Жириновского несколько раз повторили почти по всем телеканалам. Я не сразу понял, с какой целью так усиленно тиражируют эту явную глупость? Но ларчик открывается просто: срочно искали виноватого стрелочника – и предложение Жириновского прозвучало как нельзя кстати.
Но очень скоро выяснилось, что свести поражение в Ванкувере к отдельным личностям невозможно, что оно носит системный характер, причем это касается не столько спортивной системы, сколько политической. После развала Советского Союза заодно развалили всю систему детского, массового и профессионального спорта, которая делала нашу страну одной из самых спортивных в мире. Были в чести такие понятия, как коллективизм и патриотизм. Теперь стали насаждаться другие «ценности», построенные на эгоизме и денежном расчете. Профессиональный спорт тоже перешел на рыночные отношения: будут деньги – будут рекорды.
В результате закрытия спортивных учреждений и перехода оставшихся на платную систему детский и массовый спорт начал буквально вымирать. Спортом стали заниматься не те, кто способен дать хорошие результаты, а те, кто способен заплатить хорошие деньги за пользование спортивными учреждениями, тренерами и т.д. Из всенародного спорт превратился в элитный, для избранных. А этим «избранным» до чести страны чаще всего как до лампочки, спорт для них – нечто вроде хобби. На словах они тоже за то, чтобы Россия делала спортивные успехи, однако под этим чаще всего понимается не развитие массового спорта, а нечто другое, прямо противоположное.
Оказывается, на игры в Ванкувере Россия затратила в пять раз больше, чем на предыдущие игры в Турине. Но и этого мало тем, кто хочет зарабатывать на спорте так же, как на нефти, газе и других природных ресурсах, которые они перетащили из общенародной в личную собственность. По их мнению, не надо разбираться в причинах позора в Ванкувере, поскольку могут пострадать «свои».
Откровенней всего об этом сказал олигарх Михаил Прохоров, по совместительству руководитель Союза биатлонистов и организатор самых скандальных тусовок с зарубежными проститутками: «Не надо играть в любимую российскую игру – поиск виноватых: виноваты не отдельные спортивные чиновники, а все вместе, поэтому надо развивать современную систему спорта, делать из спорта приоритет».
Что такое – делать из спорта приоритет по-прохоровски? Это за счет накачивания денег в структуры, контролируемые такими же олигархами, создавать спортивную элиту из избранных. О развитии массового спорта, который не дает финансовой отдачи, такие, как Прохоров, не думают.
Но создается впечатление, что и более высокие фигуры в нашем государстве больше думают о «приоритете», а не о здоровье нации. Судите сами. На олимпиаде в Ванкувере российская команда заняла одиннадцатое место. По продолжительности жизни, по доходам на душу населения и т.д. мы гораздо дальше – где-то во второй половине списка из почти двухсот существующих в мире государств. И ничего, никаких кардинальных мер в отношении тех, кто, развалив Советский Союз, откинул нас по основным показателям к самым малоразвитым странам, не предпринимается. А почему? Да очень просто – тогда придется самих себя наказывать. В том числе и за « успехи» в спорте. Найти виноватого стрелочника гораздо легче, чем перестраивать всю железную дорогу, которую сами же исковеркали.
Чтобы хоть как-то объяснить, почему советские спортсмены достойно выступали на олимпиадах, а нынешние оказались в хвосте, «демократические» СМИ пытались запустить еще одну утку: раньше наши спортсмены пользовались допингом, а теперь нет. Но «допинговые» скандалы последних лет доказывают как раз обратное.
Можно сказать, что Ванкувер – это наше второе Цусимское сражение, в котором матросы и офицеры (спортсмены и тренеры) сражались героически, но российский флот (российский спорт) всё равно потерпел сокрушительное поражение из-за бездарности высшего руководства и прогнившей государственной системы. Вероятно, такие, как Жириновский, для того и нужны власти – чтобы отводить огонь критики от истинных виновников наших поражений – что в экономике, что в спорте. Кстати, победу наших паралимпийцев можно рассматривать как подвиг «Варяга» на фоне Цусимского позора.
Я спросил Анатолия, чем он объясняет поражение наших олимпийцев в Ванкувере? Оказалось, что наши оценки схожи:
– Еще за два года до летней олимпиаде в Пекине я говорил всем знакомым, что нас ждет провал. Так и получилось. А Ванкувер – это продолжение Пекина. Сейчас у нас в спорте сложилась такая порочная система, что иного ждать не приходится. Эта система работает на чиновника, а не на спортсмена. Чинуша у нас – всё! Не понравится спортсмен, даже добившийся значительных рекордов, – может не пустить на престижные соревнования. Начнут делить деньги на спорт – сначала отрежут на всякие показушные мероприятия, на которых он, чиновник, может засветиться. Потом себя, родного, не обидит, найдет способ, как из этих денег львиную долю себе прикарманить. И только то, что останется в итоге, выдаст спортсменам и тренерам, при этом себя благодетелем представив…
– Раньше я никогда не думал, что бюрократы-чиновники могут себя и в спорте негативно проявить. Ведь тут, кажется, всё ясно, всё на виду: достиг спортсмен хороших показателей – создай ему условия, чтобы он мог их улучшить. Думаешь о чести страны – посылай на международные соревнования тех, кто этого действительно достоин, а не по знакомству и блату.
– Твоими бы устами мед хлебать, – проворчал Анатолий. – Один знакомый тренер мне рассказывал, как однажды повздорил с одним высоким спортивным чиновником. Дело это было личное, никакого отношения к спорту не имело. Но чиновник закусил удила и на всех соревнованиях, в которых участвовали воспитанники тренера, старался их зарубить, исключить из соревнований. А ты говоришь – всё ясно, всё на виду. Чинуша и в спорте чинуша. Если руки не нагреет, то хоть душу отведет. А с пауэрлифтингом ситуация еще хуже складывается – в олимпийские виды спорта он не включен, поэтому чиновникам от спорта на нем руки как следует не нагреть, а потому поддерживать нас у них особого желания нет.
– Спонсоры помогают?
– И со спонсорами с каждым годом трудней становится. В основном выручают друзья-бизнесмены.
– Ты заядлый болельщик?
– Да как сказать. Раньше наши победы и поражения принимал очень близко к сердцу. Но в последнее время стал за собой замечать, что уже иначе переживаю за успехи и неудачи наших спортсменов.
– Как это – иначе?
– До развала Советского Союза каждая наша спортивная победа вызывала у меня гордость за страну, усиливала чувство патриотизма. А сейчас невольно думаешь – сколько заплатят за победу, за новый рекорд? Долларами или иномаркой? И во имя чего переживать, если спортсмен или команда проиграют и ничего не получат? Вот до чего довела эта сплошная коммерциализация спорта. И это не только мое личное мнение – как я убедился, многие настоящие болельщики испытывают сейчас такое же состояние. Зато фанатов с уголовными наклонностями развелось как блох на паршивой собаке. Но эти к спорту вообще никакого отношения не имеют…
6. «ДУМАЛ, НИКОГДА НЕ ВЕРНУСЬ К ТРЕНЕРСКОЙ РАБОТЕ»
Целых долгих четыре года, чтобы прокормить семью, Анатолий занимался такими далекими от спорта делами, что за это время вообще можно было забыть о нем. Но когда я сказал об этом Анатолию, он возмутился:
– О том, что мастер спорта, я никогда не забывал, а соревнования даже ночью снились. Но, если честно, и впрямь чуть не смирился, что уже никогда не вернусь к тренерской работе.
– Но все-таки вернулся? Что-то произошло?
– Случай помог. В один из дней зашел в спортзал, в котором когда-то работал тренером, и увидел мальчишку лет двенадцати, пытавшегося заниматься самостоятельно. Наметанный тренерский глаз сразу определил наличие явных спортивных способностей. Этот «бесхозный» мальчишка так задел мое сердце, что я тут же познакомился с ним, договорился о занятиях и уже на другой день вернулся к тренерской работе. Так благодаря провидению в лице того мальчишки я снова стал заниматься своим любимым делом.
– Выходит, к этому времени за тренерскую работу опять стали достаточно платить?
– Куда там! Платили гроши, а чтобы семья не нуждалась, устроился работать учителем физкультуры в профессиональном училище в Болшеве и продавцом в ночной палатке. Продавал водку, консервы, прочую закуску. Днем работали женщины, а по ночам можно было всего ожидать, поэтому набирали мужчин, да таких, кто покрепче, кто мог за себя постоять. Пьяным и опустившимся людям море по колено, могли не только не заплатить, но и оскорбить, драку затеять. Примеров тому в городе было много. Однако при мне таких инцидентов не было – увидев за окном палатки мою фигуру, у выпивох сразу пропадало желание идти на конфликт. Вот уж никогда не думал, что занятие атлетикой поможет мне быть ночным продавцом.
В голосе Анатолия прозвучала горечь. Хотя свое возвращение в спорт он объяснил случайностью, но мне было ясно, что если бы в тот день он не увидел «бесхозного» мальчишку в спортзале, то всё равно что-нибудь другое обязательно подтолкнуло бы его вернуться к любимому делу. Не зря же ему снились соревнования?
Я спросил, что стало с мальчишкой, встреченного им в спортзале.
– Его звали Слава Саваник. На первых же соревнованиях в городе Одинцове Московской области он победил своих соперников, которые были гораздо старше его. Многократная чемпионка мира Ирина Луговая искренно изумилась его спортивным данным и в разговоре со мной назвала его «бриллиантом». За пять лет работы со Славой мы так срослись душами, что он стал мне как сын.
– Как его судьба дальше сложилась?
– Славик погиб во время поездки на мотоцикле в деревню к своей бабушке – какой-то лихач сбил его на проселочной дороге, где не было ни свидетелей, ни ГАИ. Как это произошло – осталось нераскрытым. Все мои знакомые спортсмены были потрясены этой безвременной потерей. Став многократным чемпионом в своей весовой категории, а также абсолютным чемпионом Московской области, Слава был непререкаемым авторитетом у соперников. Всю оставшуюся жизнь буду помнить этого удивительного, талантливого и симпатичного парнишку, который, вернув меня в спорт, дал мне вторую жизнь, а сам ушел в 17 лет…
Чувствовалось, что Анатолий и сейчас переживает это несчастье, которое коснулось не только его, но и его семьи.
Я поспешил перевести разговор на другое – как дальше складывалась его спортивная биография?
– В 1997 году меня пригласили работать в спортшколу «Атлет», расположенную в городе Королёве под Москвой. Хотя школа существовала уже почти десять лет, спортивных высот никто из воспитанников не достиг, уровень кандидата в мастера спорта был пределом мечтаний. Мне удалось переломить эту ситуацию. В первый же год работы мой воспитанник завоевал серебряную медаль на первенстве России среди юношей в городе Ленинск-Кузнецк. Еще через год другой воспитанник стал чемпионом России на чемпионате в Перми. На областных соревнования воспитанники школы стали занимать первые места, команда завоевывала первые общекомандные места, появились свои мастера спорта. Но всё кончилось в одночасье.
Кажется, я уже привык к неожиданным поворотам в судьбе Анатолия, но на этот раз не мог скрыть удивления.
– Что могло случиться, если всё так хорошо складывалось?
– Через пять лет директор спортшколы, получив от администрации города за хорошую работу все возможные поощрения, вдруг заявил, что пауэрлифтинг ему больше не нужен. Мне он предложил остаться, но на хозрасчетной основе: пятьдесят на пятьдесят процентов. Короче говоря, в поте лица я должен был зарабатывать на зарплату себе и еще на одну – ему, дополнительную к основной. Естественно, я отказался, опять наступило безвременье…
Сделаю еще одно отступление.
Недавно по центральным средствам массовой информации прокатилась волна публикаций и передач, в которых доказывалось, что если бы не выдающаяся деятельность таких «демократов», как Гайдар и Чубайс, то в России разразилась бы гражданская война. Вот такие, оказывается, мы дикари: чуть не уследишь – и пойдем стенка на стенку. При этом «новые русские» политики стараются всячески обелить проведенные ими реформы.
Но черного кобеля не отмоешь до бела. Благодаря ваучерам и залоговым аукционам «новым русским» жуликам удалось ограбить и государство, и подавляющую часть граждан России. В их числе оказались и мы с Анатолием. Поэтому мне хорошо понятны чувства, которые он испытывал в те годы, почему назвал их безвременьем.
До сих пор помнится, как один из главных архитекторов «ваучеризации» всей страны Чубайс обещал, что стоимость каждого ваучера будет не меньше стоимости двух автомобилей «Волга». В итоге же эти обещания оказались блефом, мошенничеством на самом высоком, государственном уровне. Подавляющее большинство граждан России от этих ваучеров вообще ничего не получило, а кто догадался их продать, получил вместо двух автомобилей «Волга» две бутылки водки.
Сейчас, спустя годы, социальную несправедливость приватизации признают даже ее организаторы, но одновременно заявляют, что пересматривать ее итоги поздно, в противном случае это вызовет «много крови». Получается, что нас не только ограбили, но еще запугивают: если бы мы вас не ограбили, вам бы еще хуже было.
И приватизация, и чековые аукционы проводились по инициативе власти и под ее контролем. Живы люди, которые организовали этот неприкрытый грабеж, но вопрос о том, чтобы их наказать за это грандиозное мошенничество, даже не поднимается. Между тем, в сравнении с финансовыми пирамидами вроде МММ Мавроди, эти махинации выглядят как египетские пирамиды возле спичечных коробков.
Организованная преступность и поголовная коррупция, массовая беспризорщина и проституция, многомиллионные армии бомжей и наркоманов, резкое увеличение смертности и катастрофическое уменьшение жизни россиян – всё это было на наших глазах. Не случайно тогда же родился короткий и меткий анекдот: « Мы стали жить лучше! – сказало правительство. – Мы рады за вас, – подумал народ».
В демократических СМИ до сих пор любят поговорить, как от советской системы страдали простые люди, писатели, артисты, художники и т.д. Но тут всё понятно – была гражданская и отечественная войны и вызванная ими разруха. Были сталинские репрессии, которые невозможно замалчивать. Но во имя чего и по какой вине страдало наше поколение? Чтобы возродить капитализм и раздать госсобственность новоявленным капиталистам?
Не зная, куда деть огромные доходы, самые успешные из них коллекционируют океанские яхты, приобретают иностранные футбольные команды, строят роскошные дворцы и устраивают за границей грандиозные оргии, шокируя видавший виды Запад. И при этом, похоже, не боятся ни Верховного суда, ни Генеральной прокуратуры, ни Счетной палаты.
Как-то я спросил нескольких своих знакомых – в каком государстве мы живем? Ответы были разные: в капиталистическом, в буржуазном, в рыночном. Между тем в седьмой статье Конституции записано, что «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих доступную жизнь и свободное развитие человека». Только один из опрошенных мною слышал об этой статье Конституции, но назвать наше государство социальным у него не повернулся язык.
Я его понял. Чтобы заявлять, что Россия – социальное государство, надо напрочь забыть о происшедшем в девяностые годы катастрофическом сокращении продолжительности жизни россиян, о безработице, о которой вовсе не знали люди старшего поколения, о пенсиях и пособиях, которые больше похожи на подачки с барского стола. Сейчас положение вроде бы выправляется, но сколько человеческих судеб было безжалостно изломано? И во имя чего?..
Возможно, иной читатель посетует – зачем я так часто возвращаюсь к событиям девяностых годов прошлого столетия? Ведь книга-то не о политике, а о спорте. И всё, что случилось тогда, быльем поросло. Но в том-то и дело, что мы до сих пор пожинаем плоды развала страны, который отбросил нас на десятки лет назад.
7. ПАУЭРЛИФТИНГ – СПОРТ СИЛЬНЫХ
Прежде чем продолжить изложение биографии Анатолия, судьба которого неразрывно связана с пауэрлифтингом, попытаюсь объяснить, что же это такое – пауэрлифтинг?
Самое короткое определение звучит так: пауэрлифтинг – это сила. Но это скорее эмоциональное определение, а конкретное требует расшифровки. Так вот: по-английски power – сила, lift – поднимать. Таким образом, более точное объяснение термина «пауэрлифтинг» – поднятие тяжестей.
Но сразу же возникает вопрос: чем паэрлифтинг отличается от тяжелой атлетики и бодибилдинга? Отличия есть, и существенные. Если в тяжелой атлетике основным показателем является максимально поднятый вес снаряда, то в пауэрлифтинге учитывается количество выполненных упражнений с максимальным весом снаряда. Если в бодибилдинге (буквальный перевод с английского – строительство тела) оценка выставляется исходя из размеров, красоты и рельефа мышц спортсмена, то в пауэрлифтинге основное внимание уделяется не красоте, а физической выносливости и мышечной силе атлета.
Вместе с тем, несмотря на отличия, пауэрлифтинг нельзя полностью отрывать от тяжелой атлетики – он возник из подготовительных упражнений в тяжелой атлетике и превратился в ее самостоятельную разновидность. Да и с бодибилдингом пауэрлифтинг в очень близких родственниках – без физически развитого тела заниматься пауэрлифтингом невозможно.
Начало истории пауэрлифтинга приходится на середину прошлого столетия, когда в США, Канаде, Англии, Австралии, Швеции, Норвегии и других странах почти одновременно приобрели популярность упражнения со штангой: сгибание рук со штангой стоя и сидя, жим из-за головы, а также ставшие ныне традиционными приседание, жим лежа и становая тяга.
В начале шестидесятых годов пауэрлифтинг начал формироваться в его современном виде. К середине шестидесятых были определены правила проведения соревнований и стали регулярно проводиться чемпионаты национального уровня. Чемпионаты мира среди мужчин начали проходить с 1971 года, женские – с 1980 года. Европейские чемпионаты среди мужчин проводятся с 1978 года, среди женщин – с 1983 года.
У истоков российского пауэрлифтинга стояли Сергей Зайцев, Владимир Миронов, Иван Воронецкий, Геннадий Четин. Российский пауэрлифтинг невозможно представить без Сергея Журавлева, Александра Лекомцева, Валерия Кузнецова, Юрия Челобитчикова, Валерия Щедрина, Вячеслава Пискунова, Леонида Лохова, Юрия Поветкина, Марка Богорада…
Хочу сразу предупредить читателя, что всю найденную мною и приведенную здесь информацию о пауэрлифтинге я предварительно показал Анатолию, который и привел ее в должный порядок.
Пауэрлифтинг включает в себя программу силового троеборья, состоящую из приседания со штангой на плечах, становой тяги штанги от пола и жима штанги в лежачем положении. По сумме показателей всех упражнений определяется мастерство тяжелоатлета. Каждому предоставляются три попытки с максимальным весом снаряда в каждом из этих упражнений, после чего три лучших результата в жиме, тяге и приседаниях суммируются, сумма показателей определяет физическую силу и выносливость атлета. При проведении соревнований определяются группы спортсменов одного возраста и одной весовой категории – в этих группах и сравниваются результаты выполнения упражнений. Если спортсмены одной категории показывают одинаковые результаты, победа отдается спортсмену с меньшей массой тела.
Сначала пауэрлифтинг так и называли – силовое троеборье, но со временем привилось заимствованное название. И это не случайно – дело в том, что свое начало пауэрлифтинг берет в США, где в 1971 году впервые прошли соревнования мирового уровня. В середине 80-х годов прошлого столетия пауэрлифтинг появился в России, а первые официальные соревнования состоялись в 1988 году.
Пауэрлифтинг – это спорт для настоящих мужчин, требующий высокой самоотдачи и упорства. Только целеустремленный и настойчивый атлет может добиться высоких результатов
В Интернете есть целый портал о «железном спорте»: бодибилдинге и пауэрлифтинге, который открывает следующее вступление:
«Каждый человек желает быть в отличной физической форме. Кто-то мечтает поднабрать мышечной массы и стать сильнее, кто-то – сбросить лишний жир, но все хотят иметь здоровое и красивое тело, являющееся общим признаком здоровья всего организма. Сегодня быть здоровым в моде! Но не каждый может воплотить свою мечту в жизнь. Именно для этого и создан наш сайт. Наш сайт поможет Вам познать и изучить «железный спорт» как великую науку, способную творить с человеческим телом чудеса».
Большое количество федераций и правил делает практически невозможным включение пауэрлифтинга в Олимпийские игры. Однако пауэрлифтинг – часть Мировых Игр, проходящих под покровительством Международного олимпийского комитета. Международная Федерация Пауэрлифтинга (IPF), проводя международные соревнования, стремится их стандартизировать и включить пауэрлифтинг в Олимпийские игры…
Здесь же в Интернете я нашел нечто вроде дневника атлета Андрея Зимарина, который подробно расписал, как следует тренироваться атлету. Но есть в его заметках информация и другого порядка. Так он пишет (цитирую в сокращении и с незначительной правкой):
«Читаю интернет-ресурсы и прихожу в ужас от того, что там пишут... Там я столкнулся не просто с глупостью и завистью, а с настоящим презрением и ненавистью к нашему брату атлету. Понимаю, что мне вряд ли удастся изменить это мнение, но совесть моя будет чиста. Начну с того, что 99 процентов людей не видели живых атлетов. Поэтому все их умозаключения вызваны только стереотипами, любовью объяснять сложные вещи простыми словами (приклеиванием ярлыков) и подсознательной завистью.
Первый стереотип: «Качки тупые». Конечно, понятно, что существует стереотип «Сила есть – ума не надо». Однако в любом разговоре двух обывателей всегда всплывает тема мозгов, то есть идет опрос: «Что вы думаете о качках?». И сразу же ответ: «Лучше иметь мозги, чем мышцы». Почему обыватели противопоставляют одно другому? Можно запросто развивать и мышцы, и мозги.
Второй стереотип: качки не могут иметь детей. Тут всё понятно – влияние страшных анаболиков. Однако 99 процентов людей не занимались сексом с качками, поэтому все дальнейшие умозаключения по этому поводу – просто от невозможности проверить и элементарной недальновидности. Проблемы существуют только у тех, кто не проводит или неправильно проводит ПКТ, или чрезмерно увлекается прогестинами, например, нандролонами.
Третий стереотип: качки не способны постоять за себя, любой боксер их уделает, т.е., чтобы победить в драке, лучше уметь боксировать, чем иметь большой бицепс. Но сдается мне, что качки вообще вступают в драку очень редко, если вообще вступают (в отличие от этих самых боксеров), потому как природой сделано так, что человек боится того, кто больше его. Это на уровне инстинктов. Спор «Кто победит, качок или каратист?» напоминает спор «Кто сильнее – слон или кит?» Во-первых, драка на улице – вещь абсолютно непредсказуемая, боксеры и прочие часто забывают, что улица – не ринг и не маты, правил тут нет, и вообще эта драка ненамного реальнее, чем битва слона и кита. Масса, сила и агрессия качка, сложенные вместе, сделают любого. Но до людей не доходит, что мышцы качаются не для драк. Редко кто из качков будет обсуждать, что он круче в бою, а вот рукопашники только этим и занимаются, как сравнивают себя с культуристами. Может, все-таки, у них комплекс?
Четвертый стереотип: качки – это закомплексованные люди, накачавшие мускулатуру, в результате чего становятся понтовыми нарциссами. Да, многие атлеты были в детстве закомплексованными. Некоторых били и издевались, но они, всё же, изменили себя, изменили ситуацию. Теперь никто не посмеет сделать это с ними! Разве они хуже тех, кто так и остался закомплексованным?.. Что касается самолюбования, надо понять, что качок не любуется своим телом подобно девушке, а оценивает себя как скульптор. Да и большинство нормальных культуристов занимаются этим не часто, в основном в зале между подходами, а обыватели делают неправильные выводы»...
Чего только не найдешь в Интернете! Так я нашел «исследование», в которой пауэрлифтинг был представлен как еще одна жертва тоталитарного режима:
«Около 30 лет тому назад начали организоваться небольшие самодеятельные спортивные клубы, или, говоря проще «качалки», что само по себе было ново и необычно. Появление таких спортивных неформальных образований выглядело довольно странно, ибо в тогдашнем СССР функционировало огромное количество спортивных секций, по всем культивировавшимся в то время видам спорта. Мало того, что занятие спортом приветствовалось, оно было еще и бесплатным. И все же находились неформалы, для которых рамки официального спорта оказались тесными. Это были своего рода спортивные диссиденты, и реакция на них со стороны властей была соответствующей. Поэтому атлетическая гимнастика наряду с восточными единоборствами попала в разряд «идеологических вредных» видов спорта…
Это были пресловутые «застойные годы», время безграничного господства советской идеологии и неприятия западных ценностей. А именно к этим, чуждым для советского образа жизни, явлениям (наряду с рок-музыкой и авангардной живописью) и относили тогда атлетическую гимнастику – бабушку современного пауэрлифтинга…
Официальные власти враждебно относились к появлению любого спортивного инакомыслия. Однако когда стало понятно, что движение это носит по настоящему массовый характер, власти предприняли попытку, направить атлетическую гимнастику в «правильное» идеологическое русло. Естественно, поручено это было «младшему брату КПСС» – ленинскому комсомолу. Именно под эгидой этой организации и прошли в нашей стране первые соревнования»…
Хотя автор этого «исследования» и признает, что в Советском Союзе занятие спортом приветствовалось, и оно было бесплатным, но желание найти еще одну жертву тоталитарного режима перебороло здравый смысл. Когда я ознакомил Анатолия с этим «исследованием», он только рукой махнул:
– Никакого политического давления на пауэрлифтинг не было и в помине. И финансировали, и поддерживали. Это сейчас спорт стал как нищенка, выпрашивающая подаяние…
8. «ТАКИМИ СПОРТСМЕНАМИ Я ПРОСТО ВОСХИЩАЮСЬ»
Мы рассматриваем привезенные Анатолием фотографии. На одной из них вижу рядом с ним знаменитого Валентина Дикуля. Спрашиваю, когда Анатолий впервые услышал его имя.
– Сейчас уже не помню, но первые подробные сведения о нем и его необычной биографии я узнал в 1993 году – из вышедшей в издательстве «Советский спорт» книги «Разорванный круг», написанной совместно с журналистом Александром Елисейкиным. Можно сказать, я прочитал ее на одном дыхании, от корки до корки. Но мое особое внимание обратили на себя страницы, где описывалось происшедшее с ним несчастье и то, как он смог преодолеть свалившееся на него горе. Не знаю, может, я преувеличиваю, но мне показалось, что моя собственная ранняя судьба в чем-то похожа на судьбу Валентина Ивановича – ведь мне, как и ему, врачи тоже поставили диагноз, закрывающий для меня путь не только в спорт, но вообще в активную, деятельную жизнь с тяжелыми физическими нагрузками.
– Как ты с ним познакомился?
– Это было в 2003 году, когда мой добрый знакомый Вячеслав Пискунов – президент Федерации пауэрлифтинга Московской области – пригласил меня помочь в проведении первенства ГУВД в качестве главного судьи. А Валентин Иванович был там в качестве почетного гостя. Еще до встречи с ним в сознании у меня уже как бы сложился его образ, и велико же было мое удивление, когда этот образ рассыпался при первой же встрече. Валентин Иванович оказался и не таким мощным с виду, как мне представлялся, и не таким официозным, каким мог стать в результате всеобщей известности. В дальнейшем я регулярно помогал в проведении соревнований инвалидов под патронажем Дикуля…
Информация из биографии Валентина Дикуля:
Валентин Иванович Дикуль родился в Каунасе. Рано потеряв родителей, попал в детский дом, где увлекся акробатикой, борьбой, тяжелой атлетикой. Как воздушный акробат начал выступать в цирке, но в 1962 году упал с 13-метровой высоты, получил более 10 переломов, включая перелом позвоночника, который полностью парализовал ноги. Диагноз докторов: «Компрессионный перелом позвоночника в поясничном отделе и черепно-мозговая травма. Валентин Дикуль проведет оставшуюся часть жизни в инвалидной коляске». Через 8 месяцев инвалид 1-й группы Валентин Дикуль выписался из больницы и прямо на инвалидной коляске отправился во Дворец культуры профсоюзов, где предложил вести цирковую студию. Ему пошли навстречу. Путем долгих тренировок с помощью разработанных им самим методик и приспособлений через 6 лет после травмы он вернулся в большой цирк силовым жонглером. В 1988 году был утвержден в должности директора Всесоюзного центра реабилитации больных со спинномозговой травмой и последствиями детского церебрального паралича.
Валентин Дикуль – народный артист России, академик Международной академии информатизации, Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, доктор биологических наук, доктор философии Бельгийской академии наук, профессор, член Паралимпийского комитета России, член Попечительного совета Международного клуба рекордсменов «Интерстронг». За вклад в развитие медицины награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями и грамотами правительства СССР и России.
Из книги В.И.Дикуля «Разорванный круг»:
«Я и раньше ломал себе руки и ноги. Но то, что произошло со мной в тот день, означало лишь одно – смерть. Компрессионный перелом позвоночника в поясничном отделе и черепно-мозговая травма – таков был диагноз врачей. Почти неделю провел без сознания в реанимации. Затем – больничная палата нейрохирургического отделения больницы… Сердцем я понимал, что нужно готовиться к жизни в инвалидной коляске. А разумом – нет. Не мог представить себя в ней. Почти не расставался с гантелями и резиной. Уставал так сильно, что мгновенно проваливался в сон. И постоянно искал, как оживить ноги. Начал с того, что привязывал к ним веревочки, затем, используя как блок спинку кровати, дергал и дергал их, ожидая, что вот-вот появится хоть какое-нибудь ощущение принадлежности моих ног к моему организму. Как бы не так. Начал придумывать различные простенькие приспособления, чтобы систематизировать это дергание, пока окончательно не пришел к выводу, что все мои усилия по техническому оживлению нижних конечностей никогда не приведут к искомому результату. Тут требовалось нечто другое. К примеру, какой-нибудь импульс от здоровой половины тела к мертвой. Но какой импульс? Как он выглядит? На эти вопросы ответа у меня не было. А пока читал медицинские книги и укреплял мышечный корсет. Прежде всего, спины. Подсознательно, еще не разбираясь ни в нюансах анатомии, ни в тонкостях своей травмы, знал, что спина должна со временем защититься железной силой мышц… Казалось, что все меня, молодого и несчастного, жалеют. А жалость я на дух не переношу. Обижает она меня страшно…
Эта глава книги «Разорванный круг», в которой Дикуль рассказал, как стал инвалидом, но смог преодолеть несчастье, называется «Всем смертям назло». Звучит пафосно, но если вчитаться, становится понятно, почему не нашлось другого названия. Действительно, выжил Дикуль «всем смертям назло: сначала мог погибнуть физически, потом – морально. И еще неизвестно, какая смерть страшнее. Впрочем, многие второй смерти не замечают – живут, как по течению плывут. Вполне мог поддаться такому течению и Анатолий Пауесов.
Дикуль объяснил свою несломленность духа детдомовским воспитанием. У Анатолия детдома за спиной не было, но безотцовщина и нужда тоже не патока. Всё это тоже заставляло сопротивляться жизненным невзгодам. Дикуль писал, что несчастный случай в цирке сделал его тем, кем он стал. Анатолий считает, что его несчастье тоже определило его судьбу в лучшую сторону. Помню, у кого-то из поэтов прочитал такие строки:
- Страданья закрепляют дух
- Великого таланта:
- Был слеп Гомер, Бетховен глух
- И однорук Сервантес.
Опять-таки звучит высокопарно, да и речь здесь не о физических возможностях, а духовных. Но эта мысль справедлива и для других ситуаций…
– На проводимых Валентином Дикулем соревнованиях ГУВД, на которые он пригласил меня в качестве судьи, я встретил еще одного незаурядного, мужественного человека – Сергея Истомина, – продолжил Анатолий. – В 1993 году к нему в квартиру ворвались бандиты, которые пытками и угрозами пытались выяснить у него маршрут движения бронированной машины с очень крупной суммой денег. Он ничего им не сказал, тогда бандиты в ярости выбросили его с девятого этажа. Полностью лишившись обеих ног, он перенес несколько сложнейших операций, преодолел сильнейшую депрессию, беспомощность – но даже в инвалидной коляске не только смог сохранить достоинство и силу духа, но стал ведающимся спортсменом международного уровня, которым заслуженно гордится Россия…
Информация из биографии Сергея Истомина:
Родился в 1961 году в Москве. Мастер спорта по тяжелой атлетике, силовой жонглер. В 1993 году лишился обеих ног при падении с 9 этажа. Возобновил тренировки, сначала руководствуясь советами специалистов, а потом разработал собственную методику занятий. Сергей Истомин вспоминал: «Друзья свели меня с теми, кто оказался, как и я, в другом измерении, но жил на полную катушку – эти инвалиды, соперничая со здоровыми, поднимали рекордные веса, путешествовали по всему миру, взбирались на горные вершины. Будто бы увечье зарядило их какой-то неземной энергией».
В 1996 году Сергей Истомин стал чемпионом Европы в жиме лежа среди инвалидов, бронзовым призером чемпионата мира в Бельгии. В 1997 году в составе альпинистской группы совершил восхождение на Эльбрус, преодолев высоту в пять тысяч метров. Это восхождение стало мировым рекордом для инвалидов-колясочников. Сергей Истомин – двенадцатикратный чемпион России по пауэрлифтингу, лауреат международной премии А.П.Маресьева «За волю к жизни», премии «Галерея российской спортивной славы», финалист Паралимпийских игр в Сиднее и Афинах. Выступает с показательными номерами, демонстрирует силовые трюки, участвует в шоу-программах. О себе говорит: «Высота стала ключевым словом в моей жизни. Именно высота отняла у меня ноги, и именно она подарила мне крылья».
– Нет людей с ограниченными возможностями – возможности людей, обладающих силой духа, безграничны. Благодаря Валентину Ивановичу я познакомился с Наташей Бахматовой, – Анатолий показал фотографию, на которой рядом с ним сидела симпатичная улыбающаяся девушка. – При первой же встрече меня поразила исходящая от нее жизнерадостность, излучаемая ею доброта и светлый взгляд, который не смогла омрачить трагедия, выпавшая на ее долю…
Сейчас редко вспоминают таких героев гражданской войны, как Николай Островский, школьников уже не обязывают читать его книгу «Как закалялась сталь». Что не обязывают – это, может, и хорошо, а вот прочитать ее добровольно многим бы не помешало. Сказал об этом Анатолию.
– Когда я увидел в коляске улыбающуюся Наташу Бахматову, я тоже невольно вспомнил эту книгу, с удовольствием прочитанную в детстве, – признался Анатолий. – Не обязательно быть пионером или комсомольцем, чтобы восхититься мужеством ее героя. Для меня Наташа Бахматова встала в один ряд с ним…
Информация из биографии Наталии Бахматовой:
Родилась в городке Черемхово Иркутской области, где ее мать работала на железной дороге. Наташа часто прибегала к ней на работу, сокращая дорогу, перелезала под составами. Когда в очередной раз оказалась под вагоном, поезд тронулся, и Наташа лишилась обеих ног. Ей было 9 лет. С просьбой помочь сделать протезы, написала письмо первой женщине-космонавту Валентине Терешковой. Сама добилась, чтобы ее взяли в Дмитровский интернат для детей-инвалидов, где жила до окончания средней школы. Затем поступила и закончила факультет дефектологии Московского педагогического института. Работая в школе, начала заниматься в спортивном клубе «Икар», который объединял инвалидов-колясочников, играющих в большой теннис. Через полтора года заняла 37-е место в сотне играющих спортсменок Европы. Сегодня Наташа Бахматова – чемпионка России по большому теннису, неоднократный призер множества международных турниров. Работает координатором спортивных проектов Региональной общественной организации инвалидов «Перспектива». Замужем, имеет двух детей. На вопрос, считает ли она себя сильной женщиной, ответила: «Приходится. Хотя мне очень хочется быть слабой. Бывают разные минуты. Выручают семья и спорт. Тренировки и возможность поездок на турниры придают бодрости. Я уверена, что когда человек хочет чего-то добиться, Господь ему посылает и удачу, и ресурсы».
Анатолий выложил на стол другую фотографию:
– Это мы с Валерием Щедриным. Впервые я встретился с ним в 1985 году на первенстве Московской области в городе Чехов. В дальнейшем, став президентом Федерации пауэрлифтинга Московской области, помогал участвовать в соревнованиях различного уровня. Со временем у нас сложились очень теплые, дружеские отношения. Валера – очень интересный, разносторонний человек: пишет стихи, рисует, в Сергиевом Посаде, где он живет, прошло несколько его персональных выставок…
Информация из биографии Валерия Щедрина:
Родился в деревне Давыдово Орехо-Зуевского района Московской области. Отец трудился в прокатном цехе, в молодости занимался штангой и боксом. Тяжелой атлетикой Валерий начал заниматься в шестнадцать лет – и сразу начал с двухпудовых гирь. К серьезным тренировкам приступил в армии – тренировочные комплексы брал из журнала «Советский воин». Побеждал, начиная с первых областных соревнований. В 1995 году, когда готовился к чемпионату мира, с ним случился ишемический инсульт. Позднее вспоминал: «Я жил тем, что я снова буду поднимать. Как только немного очухался, первый мой вопрос был, когда я пойду тренироваться? А врач мне и говорит – ты благодари Бога, что живой остался. Я ведь заново учился ходить, да что там ходить – сидеть, стоять учился заново! Но все равно у меня была мысль, мечта, что я буду еще поднимать...»
В своей деревне Валерий Щедрин помог в строительстве старообрядческой церкви. На вопрос журналиста, как совместить серьезные занятия спортом, требующие полной отдачи сил и времени, со служением Богу, сказал: «А что здесь такого? Можно совмещать и духовность, и стремление к силе. Я не считаю, что между этими понятиями есть какое-нибудь противоречие».
Анатолий дает пояснение к следующей фотографии:
– Это – Василий Цветков, сын моего товарища Александра Цветкова, рекордсмена СССР по тяжелой атлетике…
Информация из биографии Василия Цветкова:
Родился в городе Дубна Московской области. Заниматься атлетикой начал в 11 лет. Перед глазами был пример отца – мастера спорта международного класса Александра Цветкова, который 6 раз выигрывал чемпионат России по тяжелой атлетике и 2 раза устанавливал рекорды СССР в рывке. Он и стал первым тренером Василия. Уже на первых своих соревнованиях – первенстве Московской области среди юношей 1993 года – стал чемпионом. В 1996 году выиграл первенство России среди юношей. На чемпионате Москвы 2001 года среди взрослых стал чемпионом и выполнил норматив мастера спорта России по тяжелой атлетике. Закончил Российский Государственный университет физической культуры, спорта и туризма, получил специальность тренера по силовым видам спорта. На чемпионате Европы установил четыре европейских рекорда в троеборье и один мировой рекорд. В 2005 году начал работать в фитнес-клубе в Дубне…
– Сашу Лекомцева я судил на помосте в Томске, на первенстве России, куда прибыл будучи уже вице-чемпионом мира, продолжает Анатолий. – Было это в 1990 году. С тех пор мы регулярно встречаемся с ним, но уже в качестве тренеров. Однажды журналисты спросили у него, как он относится к тому, что чемпионы мира по теннису и шахматам – миллионеры, а чемпион мира по пауэрлифтингу вынужден ходить просить деньги для того, чтобы выехать на очередные соревнования. На это он ответил так: «Штанга никогда не была коммерческим видом спорта, и дивидендов от этого вида спорта особо никто не ждет».
– Считаешь – он прав?
– Абсолютно. Заметь – среди тех, кто занимается тяжелой атлетикой, в основном выходцы из простых рабочих семей, не избалованные достатком и не умеющие зарабатывать деньги. Этим и пользуются чиновники от спорта…
Информация из биографии Александра Лекомцева:
Родился в 1965 году в Кирове, закончил факультет физического воспитания педагогического института и заочное отделение Военного института физической культуры. Заниматься тяжелой атлетикой начал в 1979 году, в 1988 году стал чемпионом России по пауэрлифтингу. Мастер спорта международного класса по пауэрлифтингу. Двукратный чемпион Европы, чемпион Мира. На вопрос журналиста, чем пауэрлифтинг отличается от тяжелой атлетики, сказал: «Его отличие от тяжелой атлетики в том, что в нем три движения: приседания, жим лежа, тяга. У тяжелой атлетики – два: рывок и толчок. География распространения пауэрлифтинга значительно шире, чем у классического вида спорта. Не знаю, может быть, каждый кулик свое болото хвалит, но мне кажется, что и популярность его сегодня уже намного больше».
На вопрос, не был ли он в юности шпаной, которая вышла из «подвалов», ответил: «Шпаной и хулиганом я никогда не был, ни в каких группировках не состоял. Тут я благодарен спорту. Да, я вышел из «подвалов». Но только из-за того, что секции тяжелой атлетики, как правило, располагались в полуподвальных помещениях, чтобы штанги не мешали окружающим».
– Насчет подвалов Саша хорошо заметил – кто занимается пауэрлифтингом, почти все вышли из таких подвалов, – Анатолий выложил на стол еще одну фотографию. – Рядом со мной Костя Павлов, я знаю с его юниорских соревнований. Кстати, на одних из них он соперничал с моим воспитанником Алексеем Смирновым. Алексей рано закончил выступать, а вот Костя добился феноменальных успехов, стал заслуженным мастером спорта и многократным чемпионом мира и Европы…
Информация из биографии Константина Павлова:
Родился в северном Казахстане, но всю сознательную жизнь прожил в Кузбассе. Поступил в Новосибирский институт инженеров водного транспорта, начал заниматься штангой. Однако училище было на полувоенном положении, поэтому ходить в город на тренировки не разрешали. Пришлось забрать документы и уехать домой, год работал слесарем на заводе, стал чемпионом области. В 1982 году получил тяжелую травму спины, но твердо решил связать свою дальнейшую судьбу со спортом, с тренерской работой. Пауэрлифтинг помог ему продлить спортивную жизнь. В своей весовой категории Константин Павлов семь раз становился сильнейшим на планете.
Рассматривая разложенные на столе фотографии, Анатолий сказал:
– Валентин Дикуль всегда был для меня примером в спорте. А Наташей Бахматовой, Валерием Щедриным, Василием Цветковым, Сашей Лекомцевым, Костей Павловым я, честное слово, просто восхищаюсь. Молодцы. Сегодня быть спортсменом гораздо труднее, чем раньше, когда спорт на самом деле, а не только на словах, пользовался государственной поддержкой. Вспоминаю, как в детстве на меня подействовали такие замечательные фильмы о спортсменах, как «Вратарь», «Первая перчатка», уже цветной фильм об Иване Поддубном. К сожалению, сейчас такие фильмы почти не снимают…
Я согласился с Анатолием. Если на экраны и выходит новый фильм спортивной тематики, то, как правило, в центре не становление спортсмена и его личности, а меркантильность, денежный расчет, какие-то закулисные махинации, которые не имеют к спорту никакого отношения. По радио и телевидению после каждого выпуска новостей приводят информацию о спорте, но при этом звучат слова, более приемлемые для разговора не о спортивной, а о коммерческой деятельности: такой-то игрок был взят в аренду, такая-то команда приобрела нового тренера и так далее.
– Конечно, к спорту можно приохотить и через материальную заинтересованность, но мне ближе те спортсмены, которые относятся к нему как к творчеству, как к возможности преодолеть свои слабости, самого себя, до предела усовершенствовать свои физические способности, – сказал Анатолий и добавил: – И не только физические…
В Древней Греции, где родились олимпийские игры, о некультурном человеке говорили: «Не умеет ни читать, ни плавать». То есть нельзя быть культурным человеком, если относишься к своему телу наплевательски, не занимаешься спортом хотя бы для самого себя. В этом отношении по сравнению с древними греками мы упрощенно, примитивно относимся к спорту, по формуле: будешь сильным – сможешь дать сдачу, постоять за себя. А греки видели в занятии спортом прямую связь с нравственным и духовным совершенствованием. Поэтому и награждали победителей олимпийских игр не как сейчас, иномарками и долларами, имеющими только материальную ценность, а оливковой веткой или лавровым венком, которые в глазах древних греков выглядели дороже золота.
Сколько красивых слов сказано в последнее время о небывалом духовном возрождении России! Сюда причисляют и возведение церквей на ворованные деньги «новых русских» жуликов, и реабилитацию белогвардейских генералов, совместно с интервентами затопивших Россию кровью во время гражданской войны, и реставрацию классовых привилегий тех, кто вновь объявил себя господами. И всё это происходит на фоне обвального падения нравственности, стихийного всплеска уголовщины и коррупции. О каком духовном возрождении можно говорить в этой ситуации? Хотя бы сохранить те нравственные и духовные ценности, которые существовали раньше.
Вот и со спортом происходит что-то непонятное. Не слишком ли далеко мы ушли от его первоначальных, благородных целей и задач?..
9. «ГРЕХ ЖАЛОВАТЬСЯ – МНЕ ВЕЗЕТ НА ДРУЗЕЙ»
О Федерации пауэрлифтинга Московской области, к которой Анатолий имеет непосредственное отношение, я нашел в Интернете следующую информацию…
Федерация была образована в сентябре 1989 года, первым председателем был избран Тесленко Михаил Васильевич, тренер общественник из города Люберцы. Первый чемпионат Московской области прошел в г. Куровское 17-18 ноября 1989 года, в котором участвовала 21 команда из 10 городов Подмосковья. Именно с этих соревнований и начинается отсчет работы Федерации Московской области.
С 1991 года Федерацию пауэрлифтинга Московской области возглавил Пауесов А.И. тренер из г. Мытищи Московской области, с осени 1994 года Фомин И.Ф. из города г. Куровское.
С весны 1996 года Президентом Федерации пауэрлифтинга Московской области был выбран Пустовалов С.В. (г. Жуковский), который возглавлял ее до декабря 2006 года. На отчетном перевыборном собрании 21 декабря 2006 года на этом посту его сменил Агеев В.А (г. Мытищи). За период работы федерации с 1989 по конец 2006 года в Московской области было проведено 18 Чемпионатов и 17 Кубков по пауэрлифтингу. При финансовой помощи председателя Федерации Пауесова А.И. был проведен Кубок России в 1994 году в г. Воскресенске. При содействии Федерации было проведено Первенство России среди юниоров в 2000 году в г. Сергиев Посад.
Сильнейшие по пауэрлифтингу в Московской области – атлеты «Маяка». Сезон 2004–2005 гг. стал очень успешным для воспитанников МУ МЦ «Маяк», участников чемпионатов по пауэрлифтингу. Завоеваны призовые места по всем возрастным группам.
На чемпионате в г. Купавна команда МЦ «Маяк» в борьбе с маститыми соперниками из городов Купавна, Орехово-Зуево, Куровское, Реутов, Серпухов и др. показала прекрасную техническую и силовую подготовку и заняла 2 место, отстав всего на 4 очка от победителя – команды г. Купавна и опередив 3-го призера на 60 очков.
Победителями в своих весовых категориях стали Сергей Чумичев, Иван Даниленко. Серебро завоевали Василий Корзухин, Алексей Колпаков и Павел Сармаев, бронзу Евгений Муравьев и Вячеслав Куденко. Иван Даниленко установил рекорд Московской области в жиме штанги лежа. Тренеры этой замечательной команды – Анатолий Иванович Пауесов, мастер спорта СССР по гиревому спорту, чемпион России по жиму лежа среди ветеранов, вице-президент Федерации сильнейших атлетов России, старший тренер сборной Московской области, судья республиканской категории, и Владимир Алексеевич Агеев – мастер спорта по пауэрлифтингу, тренер высшей категории.
Юные мытищинцы одержали победу в чемпионате Московской области, посвященном 60-летию Победы. Чемпионами в своих возрастных категориях стали Илья Корчагин, Павел Петренко, Антон и Виктор Матвеевы, призерами – Карен Арутюнян и Павел Моренков. Новые рекорды Московской области установили Илья Корчагин и Игорь Матвеев.
Участие на Всероссийском турнире по пауэрлифтингу «Кубок титанов» в г. Санкт-Петербург обеспечило воспитаннику МЦ «Маяк» Павлу Сармаеву звание «Мастера спорта России». Тренируют спортсмена Анатолий Иванович Пауесов и Владимир Алексеевич Агеев. Всего за три года мастерами спорта стали 10 воспитанников «Маяка»: В.Атеев, А.Атлас, П.Ершов, И.Даниленко, А.Токарь, Е.Куликова, И.Шилина, М.Стеблецов, А.Колпаков, П.Сармаев…
Вот уже несколько лет Анатолий Пауесов занимается тренерской работой в городе Мытищи. На мой вопрос, каким ветром его туда занесло, так объяснил последний поворот в своей судьбе:
– На одном из заседаний Московской областной федерации пауэрлифтинга ко мне подошел знакомый тренер и предложил работать в расположенном в Мытищах молодежном центре «Маяк». Директором центра оказалась добрейшая женщина Анна Григорьевна Романова, с которой мы сразу нашли общий язык. В прошлом она была спортсменкой, поэтому отношения с ней сложились самые продуктивные.
– Кто ходит в ваш клуб?
– В основном те, кто просто стараются поддержать здоровье, лучше выглядеть, быть в тонусе. Ну а кто желает добиться успехов в спорте, попадают ко мне, в группу спортивного совершенствования и готовятся к соревнованиям различного уровня. Вот из таких я и стараюсь «лепить» мастеров и чемпионов.
– Ну и как, получается?
– За семь лет работы в «Маяке» мною воспитано 11 мастеров спорта, призеры российских соревнований как среди взрослых, так и среди юношей. Большую помощь в работе оказывает коллега Владимир Агеев, который взял на себя всю организаторскую работу, что значительно облегчило мой тренерский труд. С таким коллективом, где сложились добрые, товарищеские отношения, согласен работать и дальше, пока хватит сил.
Я попросил Анатолия назвать имена его воспитанников.
– Это чемпионы и рекордсмены Московской области и России Матвеев Александр, Атлас Александр, Мельников Сергей, Даниленко Иван, Матвеев Антон и многие-многие другие.
– Как ты относишься к женскому пауэрлифтингу?
– Нормально отношусь, ничего противоестественного в женском пауэрлифтинге нет. Но мне бывает очень жалко тех девушек, которые попадают к бездарным, безответственным тренерам, не понимающим, что мужской и женские пауэрлифтинг – не одно и то же. С женским организмом надо быть осторожней. Рекорд любой ценой может обернуться большой бедой. У меня 4 воспитанницы, которыми я горжусь: мастера спорта международного класса Эйненкель Лариса и Шилина Ирина и мастера спорта Монахова Мария и Куликова Екатерина.
– Каково финансовое положение клуба?
– Так как клуб – муниципальное образование, его финансовое положение, прямо скажу, оставляет желать лучшего, А детский спорт сейчас в России и вовсе находится в полном запустении. Всё платное! Между тем детский спорт должен быть массовым и бесплатным, как это было в Советском Союзе. И ставки тренеров до смешного малы. У меня ставка тренера высшей категории составляет всего 11 тысяч рублей. Тут уже не смеяться хочется, а плакать.
– Как я знаю, твой портрет висит на Доске Почета Мытищинского района. За что такая честь?
– Подводили годовые итоги работы всех предприятий Мытищинского района различного профиля, и каждое предприятие представляло своего лучшего работника в качестве кандидата на Доску Почета. Затем комиссия выбирала лучших. Вот меня и выбрали. В ДК состоялось торжественное собрание по этому поводу, вручали дипломы и ценные подарки. Можно сказать, что я организаторам этого мероприятия всю торжественность испортил – когда вышел на сцену, в зале смех раздался. Представляешь – человеку вручают диплом за успешную спортивную работу, а он едва на сцену поднялся – одна нога в гипсе и в целлофановый пакет обута.
– Попал в аварию?
– Если бы… Всё произошло в безобидной обыденной ситуации: шел по улице в гололед, поскользнулся и всей своей массой в 114 килограммов упал на подвернувшийся голеностоп. Мой ученик, врач по профессии Александр Ерпылов, узнав об этой травме, связался со своим коллегой – Андреем Григорьевичем Павловым, заведующим отделением травматологии Центральной больницы города Королёва. Андрей Григорьевич применил при лечении ноу-хау – пластиковый гипс, и постоянно мониторил процесс выздоровления. Благодаря этим замечательным, отзывчивым людям, лечение прошло успешно, даже операция не потребовалась. Лечение оплатил мой хороший товарищ – Генеральный директор ООО «Солтэкс плюс» Геннадий Владимирович Мизинов. С ним я познакомился лет пятнадцать тому назад. У него хорошо отлаженный бизнес, двое детей, внук. Очень умный, добрый и отзывчивый человек. Вообще-то грех жаловаться – мне везет на друзей…
– Ты быстро сходишься с людьми?
– Не сказал бы. Видимо, где-то в глубине во мне до сих пор живет заикающийся мальчишка из глухого уральского поселка, из неполной бедной семьи. Мне с ним и трудно бывает, и расставаться жаль. Страшно боюсь показаться навязчивым. Одно точно знаю о себе: если человек мне понравился – всей душой привязываюсь, и на всю жизнь. В последнее время похоронил сразу несколько друзей. И всякий раз испытывал чувство, будто от сердца куски отрывал…
10. «СПОРТ – ЭТО ПРЕОДОЛЕНИЕ САМОГО СЕБЯ»
В то время, когда мы с Анатолием работали над этой книгой, пришло сообщение о скоропостижной смерти Владимира Турчинского – мастера спорта по дзюдо, кандидата в мастера спорта по вольной и классической борьбе, самого сильного атлета России 1998 года, известного телеведущего и актера.
Причиной смерти 46-летнего атлета называли процедуру плазмафереза – очищения крови вне организма. Метод заключается в том, что плазму крови аппаратным способом удаляют из организма, очищая от токсинов и других вредных веществ фильтруют, запускают в центрифугу – и возвращают в организм. Метод способствует уменьшению холестерина, антител и других продуктов обмена веществ, приводит к омоложению тканей и всего организма. Плазмаферез – современный, весьма популярный метод лечения многих заболеваний. После проведения этой процедуры Турчинский чувствовал себя хорошо, но на другой день у него случился сердечный приступ.
– В связи со смертью Владимира Турчинского опять много говорилось о применении допинга, всяческих стимуляторов. Что ты думаешь по этому поводу? – спросил я Анатолия.
– Без стимуляторов в большом спорте не обойтись – ведь организм спортсмена работает за пределами человеческих возможностей. Макаронами тут не обойдешься. Другое дело, что всем нам далеко до секретов тибетской и китайской медицины. Если все остальные спортсмены принимают синтетические препараты и попадаются на контроле, то китайцы используют натуральные, потому их и не ловят. Что касается Володи Турчинского, то о нем много говорится и правды, и неправды. На мой взгляд, он хотел объять необъятное. Отсюда и такой печальный финал…
На одной из показанных Анатолием фотографий он снят вместе Вячеславом Пискуновым – президентом Федерации сильнейших атлетов России. В Интернете нашел интервью, в котором он дал такую оценку Турчинскому еще до его смерти:
«– Это настоящий спортивный шоумен. В своих статьях он все равно, нет-нет, да и ссылается на пауэрлифтинг, как своеобразный тест. И это правильно. Силовое троеборье действительно является показателем физической силы. А все упражнения, которые Володя делает, доступны большинству наших лифтеров-тяжеловесов.
Разговор зашел об Александре Невском, который часто «светится» на телевидении. О нем Вячеслав Пискунов сказал определенней:
– Природа подарила Саше высокий рост, приятную внешность. И ему оставалось только помогать этой природе – тренируйся и тренируйся. Однако его тренировки далеки от спортивных, их трудно назвать даже физкультурой по-настоящему.
– Простите, не понял... На вид Невский выглядит здоровяком, пусть, конечно, не культуристом № 1, как он себя представляет.
– Незаурядный ум Саши Невского сориентировался сообразно сегодняшнему времени – грамотно и красиво врать, используя свои генетические данные, всевозможные связи, особенно в СМИ. Порой мне кажется, что он сам начинает верить в свое вранье о своем величии в мире культуризма и силы.
– Каковы силовые данные Невского на тренировках?
– В пауэрлифтинге это чуть больше второго разряда. Тем не менее, о Саше Невском сложился определенный телевизионный образ. И если бы Саша ограничился обзыванием себя «Мистером Вселенная» (этот титул может, шутя, дать любой массовик-затейник какого-нибудь культурно-массового мероприятия на уровне кафе), то могло бы все пройти и без скандалов вокруг его имени»...
Когда я зачитал Анатолию это интервью, он целиком согласился с оценками Вячеслава Пискунова.
– Есть ли у тебя своя система тренировок?
– Сам себя я тренировал самостоятельно, методом проб и ошибок. Поэтому, конечно, со временем у меня выработалась своя система тренировок. 22 мастера спорта и 4 международника – вот итог работы моей системы.
– Как я убедился, отсутствием чувства юмора ты не страдаешь. А в спорте его используешь?
– Бывает. У меня, к примеру, есть такая шутка. Высверлив днище пудовой гири, я залил в полость свинец. Получился снаряд весом 44 килограмма, но на гире осталось клеймо – 16 килограммов. Ничего не подозревающего новичка или просто знакомого спортсмена я подзадориваю поднять эту гирю, на спор бьём по рукам. Каково же бывает изумление, когда гирю не удается поднять даже тем спорщикам, которые считают себя атлетами. Спор выигран. Сам я выжимаю эту гирю «с секретом» 14 раз.
– Если всё начать с начала – что бы ты изменил?
– Свое отношение к некоторым людям, которые попадались мне на пути – слишком доверчив был.
– В прошлый раз ты так и не рассказал, как из бизнесмена, спонсирующего спортивные соревнования, вновь превратился в бедного.
– А что тут рассказывать? В старой России честное слово купца было гарантией честной сделки. Я наивно понадеялся, что честное слово и нынче соблюдается, а меня взяли и обманули.
– Часто ли ты болеешь и как лечишься?
– Болею чаще всего ангиной, но в больницу не обращаюсь и лекарств не пью. Лечусь по старой русской методике: стакан водки с медом – и в постель.
– Как ты проводишь свободное время?
– На первом месте у меня сейчас внуки. Люблю посмотреть по телевизору отечественные фильмы, снятые еще в советское время. На дух не принимаю «крутые» современные фильмы с насилием и жестокостью, а также насквозь фальшивые сериалы, в которых нет ни ума, ни фантазии.
– Ты считаешь себя везучим?
– Смотря в чем. Порой везет, а иногда в такую полосу неудач попадаю, что кажется – и выхода из нее не будет. Только стала нога заживать – автомобиль разбил. Починил автомобиль – порвал связки на руке. Только поехал к вам в гости – гаишник за быструю езду оштрафовал. Но главной своей неудачей до сих пор считаю первое выступление на чемпионате СССР в Москве. Пришлось потом целый год доказывать свое право снова стать участником соревнования сильнейших атлетов страны.
– Говорят, когда долго не везет – надо в церкви свечку поставить. Ты верующий?
– Хотя меня нельзя назвать оцерковленным верующим, Троице-Сергиеву Лавру и Радонеж, где жил Сергий Радонежский, посещаю регулярно. Варницкий монастырь под Ростовом, где он родился, как ты помнишь, посетил сразу, как только приехал в ваши места, где прошла юность. И это не потому, что страдаю охотой к перемене мест и к новым впечатлениям. К православной вере у меня отношение особое, уважительное. А если ты русский человек, иначе и быть не может – ведь это вера наших предков. Другое дело, что если Бог есть, то спрашивается, почему он допускает столько несправедливостей и бед, которые творятся на Земле?
– Меня одинаково возмущают как воинствующие атеисты, которых коробит от церковных праздников и обычаев, так и те верующие, которые считают, что если ты не веришь в Бога и не ходишь в церковь, то уже заведомо плохой, неполноценный человек.
– Хотя я и занимаюсь силовым спортом, но считаю, что убеждения – и политические, и религиозные – ни в коем случае нельзя навязывать силой, иначе в ответ обязательно последует противостояние, противодействие. Верить или не верить в Бога – личное дело человека, состояние его души. Кстати, в наличие души я верю. Когда в Радоницу и в другие дни поминовения усопших прихожу на могилу моей матушки, разговариваю с ней, делюсь своими мыслями и заботами. Верю, что она меня слышит.
– А как ты в целом оцениваешь свою судьбу?
– Иногда кажется, что всё это произошло не со мной. Откуда взялось столько сил и терпения, чтобы доказать, что я такой же, как все, не слабее тех, кто пытался меня унизить? Всем, кого обидела судьба, советую не сдаваться, идти к своей цели до конца, пока есть силы. На своем примере я убедился, что если сумеешь преодолеть самого себя, успех обязательно придет. Да, я не стал чемпионом СССР, Европы и Мира. Собственно, я к этому и не стремился. Просто мне хотелось доказать, что не надо отчаиваться, если не повезло со здоровьем. Главное – сохранить силу духа, которая может преодолеть физические недостатки и слабости. В итоге ты можешь добиться даже больших результатов, чем так называемые нормальные люди, которым природой здоровье было приподнесено как бы на блюдечке. Спорт это не столько преодоление веса, высоты, расстояния, скорости – сколько преодоление самого себя…
* * *
На этом я заканчиваю книгу о спорте сильных, человеческих возможностях и мастере спорта Анатолии Пауесове. Получилось ли мне сказать то, о чем хотел сказать, судить читателю.
Возможно, кто-то заметит, что я уделил недостаточное внимание собственно спорту и слишком много написал о человеческих возможностях и людских судьбах, не имеющих прямого отношения к спорту.
Наверное, кто-то бросит упрек, что в книге о спорте и спортсменах слишком часто обращался к давней, а еще чаще к современной истории.
Кому-то покажется, что и об Анатолии Пауесове я мог бы написать подробнее. Но это больше зависело от него самого – он ответил на мои вопросы так, как посчитал нужным. В любом случае я благодарен ему за то, что он помог мне заглянуть в ту область человеческой деятельности, которая была для меня малознакомой.
Что касается моих экскурсов в историю, то тут, как говорится, ничего не поделаешь – как автор исторических книг и публицистических очерков я не мог обойти эту тему. Будь на моем месте спортивный журналист, он написал бы, конечно, совсем другую книгу. В свое оправдание могу только сказать, что в заголовке книги – «Преодоление» – я вижу еще один смысл: всем нам необходимы силы, чтобы преодолеть горькие последствия развала великой страны, в которой мы родились.
В любом случае я буду рад, если мой читатель узнал для себя нечто новое, что расширило круг его представлений не только о спорте и спортсменах, но и о нашей повседневной жизни, о нашей истории – не всегда и не во всем такой светлой и радостной, какой хотелось бы ее видеть.
В заключение еще раз вернусь к истории Олимпийского движения, девиз которого «Быстрее, выше сильнее». Автором этого девиза был не спортсмен, не спортивный чиновник, а французский священник Анри Дидон, который одним из первых понял благотворное влияние спорта на формирование гармоничной человеческой личности. Об этом же сказано и в хартии Олимпийского движения: «Олимпизм – это философия жизни, возвышающая и объединяющая в сбалансированное целое достоинства тела, воли и разума».
Эта оценка олимпизма в полной мере подходит в целом к спорту, причастность к которому можно рассматривать как показатель человеческой воли и разума. Впрочем, воля и разум нужны во всем, не только в спорте…
 Валерий Щедрин на празднике в г. Сергиев Посад |
 Чемпионат Московской области по пауэрлифтингу |
|
 Первый набор в секцию гиревого спорта, 1980 |
||
 С Валентином Дикулем |
 С Натальей Бахматовой |
 С Константином Павловым |
 С Валерием Щедриным |
 С Александром Лекомцевым |
 Людмила Пауесова |
 Награждение А.И.Пауесова президентом Федерации пауэрлифтинга ветеранов России В.А.Цукаловым, Калуга, 2007 |
 Теплая Гора, заводское общежитие |
|
  Сокурсники по ПТУ, Семибратово |
||
 Мария Федоровна Пауесова |
  Чемпионат СССР по гиревому спорту, Москва, 1987 |
|
  |
||
 С Борисом Сударушкиным |
 Команда чемпионов Московской области среди юниоров |
|
 Призеры первенства России среди ветеранов |
 С Евгением Дмитриевым – многократным чемпионом Европы и Мира среди ветеранов |
|
 Сильнейшие ветераны России, Калуга |
 С Вячеславом Пискуновым, Валентином Дикулем, Александром Матвеевым |
|
 |
 С внуком Кирюшей |
|
