Хотя А.С.Пушкин никогда не бывал в Ярославле, родившийся на ярославской земле журнал «Русь» неоднократно обращался к его жизни и творчеству. Да и как обойтись без имени Пушкина, если речь идет о русской культуре, литературе, истории? Уже во вступлении к первому номеру «Руси» были приведены пушкинские слова, ставшие как бы неофициальным девизом журнала: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, не уважать оную есть постыдное малодушие».
Первой большой работой, целиком посвященной А.С.Пушкину, стал очерк известного поэта В.Ф.Ходасевича «Дуэльные истории Пушкина», впервые опубликованный в парижской газете «Возрождение» в 1937 году. «В книгу Ходасевича «О Пушкине» очерк не вошел и остается, таким образом, не только неизвестным, но и труднодоступным советскому читателю», – писал во вступительной статье к очерку С.Кибальник. Он же объяснил природу обилия дуэльных историй в жизни Пушкина необычайно развитым в поэте чувством чести, уважения к общественному мнению, приводит его слова, сказанные В.А.Соллогубу: «Неужели вы думаете, что мне весело стреляться? Да что делать? Я имею несчастье быть общественным человеком, а вы знаете, что это хуже, чем быть публичной женщиной».
По Ходасевичу общий список дуэльных историй Пушкина состоит из двадцати позиций, однако автор публикации С.Кибальник в обширных примечаниях к тексту очерка дает комментарии, которые уточняют этот список, а также причины отдельных дуэлей. Таким образом, очерк В.Ходасевича с комментариями С.Кибальника стал одной из первых серьезных исследовательских работ, посвященных этой теме, которая не только интересна, но и немаловажна для общей оценки личности Пушкина.
В заключение своего очерка Ходасевич писал: «Из какой-то гадательной книги, календаря, письмовника или чего-то в этом роде выписал он перечень несчастных дней, в которые не должно ничего важного предпринимать. В этом списке значилось 26 мая – день его рождения, было и 18 февраля – день его свадьбы, и он жалел, что перед свадьбою забыл справиться в списке. К несчастью, 27 января – дня последней, роковой дуэли с Дантесом – в этом перечне не было».
В 1999 году, когда отмечалось 200-летие А.С.Пушкина, в печати появилось немало посвященных этому событию интересных публикаций. Однако «Русь» и здесь нашла свой путь, свою тему, совместив в «пушкинском» номере журнала (№ 2-99) разговор о поэте с размышлениями об истории и судьбе России.
«Он принадлежал к русской партии» – так редакция озаглавила очерк, перепечатанный из газеты «Московские ведомости» и опубликованный в июне 1880 года в связи с открытием памятника поэту. Приведем небольшой отрывок из этого очерка, объясняющий его название:
«У нас теперь все толкуют о политических партиях. Не принадлежал ли и Пушкин к какой-либо партии? Да, принадлежал. Воздавая хвалу Петру Великому, Пушкин ценит в преобразователе особенно то, что он «не презирал страны родной» и верил в ее предназначение… Кто из этих слов не узнает партии, к которой принадлежал Пушкин? Он принадлежал к русской партии. Самое слово «русская партия» есть слово Пушкина».
Сегодня, когда русский патриотизм представляется идеологами «новых русских» признаком плохого тона, эта «партийность» Пушкина многим приходится не по вкусу.
Очерк П.В.Анненкова «Общественные идеалы Пушкина» впервые был опубликован в журнале «Вестник Европы», в книге «Венок на памятник Пушкину» (1880) была дана развернутая рецензия на очерк, которую журнал предложил своим читателям. В частности там было сказано следующее:
«Пушкин всегда останется тем, чем был при жизни: представителем типа гуманного развития в свою эпоху, примером человека, который при всех обстоятельствах сохранил живое гражданское чувство и всю жизнь обнаруживал неустанную энергию в проповеди справедливых, честных отношений между людьми, за что и подвергался часто обвинению в беспокойном либерализме. Он, наконец, был человеком, который всею душою желал для своей родины умножения прав и свободы в пределах законности и политического быта, утвержденного всем прошлым и настоящим России».
И опять эти слова как нельзя лучше отвечают направленности журнала «Русь», постоянно обращающегося к опыту прошлого. Так, в «пушкинском» номере не случайно была перепечатана речь Ф.М.Достоевского о Пушкине – самое время напомнить, что говорил один гений русской литературы о другом, что осталось навечно в этой оценке и что устарело, не оправдалось. Редакция дополняет этот материал отрывком из вступительной статьи М.Филина к книге «В краю чужом…» с подзаголовком «Зарубежная Россия и Пушкин», вышедшей в издательстве «Рыбинское подворье» в 1998 году. В статье дана следующая неожиданная оценка речи Достоевского:
«Рискнем задать крамольный вопрос: не приспело ли время отказаться от заморенного отношения к великому завещанию соотечественника? Был момент, когда оно – чуть ли не в одиночку – вознесло поэта на невиданный и, главное, должный уровень в русском национальном сознании. В этом – основная и вечная заслуга речи. Но, с другой стороны, над завещанием вдоволь потрудились апологеты и эпигоны, переиначивая его в лубок, в патоку, и патока стала растекаться все шире и шире».
Чтобы не увязнуть в этой «патоке», «Русь» предлагает посмотреть на Пушкина не только как на талантливого поэта, но и как на интереснейшего человека: находчивого, наблюдательного, насмешливого. Таким он предстает перед нами в публикации «Отрывки из писем, мысли и замечания», в собрании пушкинских анекдотов «Я числюсь по России», в главе из книги «Об Александре Сергеевиче Пушкине» полузабытого ныне писателя В.Михеева о детских годах поэта. Интересно отметить, что эту книгу к столетию А.С.Пушкина издало в Москве Ярославское губернское земство?!
В том же году в Ярославле вышел десятый выпуск трудов Ярославского губернского статистического комитета под названием «А.С.Пушкин в сельском населении и школе Ярославской губернии», посвященный памяти «великого народного поэта». В предисловии к книге говорилось:
«Произведенное летом 1898 года Ярославским Губернским Статистическим Комитетом краткое обследование состояния начального образования в Ярославской губернии выяснило, что здесь уже давно существует сравнительно высокая степень грамотности населения (особенно мужского), что происшедшее за последнее двадцатилетие развитие земской и церковно-приходской училищной деятельности выдвинуло Ярославскую губернию по числу учащихся на 1000 человек населения на первое место среди всех губерний Европейской России (кроме Прибалтийского края) и что население губернии, издавна стремившееся под влиянием благоприятных экономических условий к просвещению, начинает ценить уже не только простую грамотность, как орудие для утилитарных целей, но и более высокую степень начального образования, предлагаемую двухклассными министерскими училищами. Эти очень благоприятные данные о положении народного образования в губернии, в связи с бытовыми условиями жизни ярославского крестьянина, постоянно кочующего из губернии в столицы и имеющего возможность совершенствовать свое умственное развитие, благодаря постоянному общению с более высокой городской культурой, – вызвали мысль попытаться исследовать, насколько население губернии ушло вперед от простой грамотности или, вернее, насколько оно воспользовалось этой грамотностью для расширения своего образования путем ознакомления с русской литературой. Предстоящие Пушкинские торжества послужили внешним поводом для приурочения первого опыта такого исследования к имени Пушкина.
По инициативе председателя Губернского Статистического Комитета Ярославского губернатора Б.В.Штюрмера, при участии директора Демидовского Юридического Лицея С.М.Шпилевского, директора народных училищ Ярославской губернии А.М.Безобразова, инспекторов народных училищ С.П.Садикова и Ф.И.Насилова, епархиального наблюдателя церковных школ епархии И.И.Успенского и секретаря Статистического Комитета приват-доцента Демидовского Юридического Лицея А.Р.Свирщевского в декабре 1898 года был выработан ряд вопросов, которые были предложены учителям народных училищ, и ответы на которые должны были доставить материал для выяснения значения произведений Пушкина в школе и степени распространенности их в населении Ярославской губернии».
Приведу из этой любопытной работы только заключительные слова:
«Необходимо помочь школьному учителю в его несомненных стремлениях усвоить ученикам достойный взгляд на Пушкина. Для этого ближайший путь – обратить внимание учителей на все значение Пушкина не только как на художника слова, но и как одного из важнейших источников народного развития и воспитания. Всё остальное сделает уже сам Пушкин».
Сегодня многое в этой книге вызывает не только снисходительную улыбку, но и чувство горечи – 200-летие поэта мы встретили в отнюдь не «благоприятных экономических условиях к просвещению», многие из тех школ, что названы в книге, прекратили свое существование, а другие находятся под угрозой их закрытия. Да и сам факт издания Ярославским губернским статистическим комитетом книги, посвященной А.С.Пушкину, выглядит сейчас удивительно. Невольно напрашивается вопрос, сколько книг было издано в Ярославле и во всей России к 200-летию поэта? Смогли ли мы отметить этот юбилей с такой же искренностью и с таким же энтузиазмом, с каким его отмечали наши предки? Следом за автором вступительной статьи хочется спросить: приняла ли в юбилее вся Россия, устранились ли к тому «материальные препятствия», смогли ли мы «сбросить свое убогое духовное рубище и приобрести для торжества светлое одеяние – знакомство и духовное единение с родным поэтом?»
Мы уже не раз слышали от учителей, что журнал «Русь» – прекрасное пособие для преподавания в школе краеведения и истории. «Пушкинский» номер представил уникальный материал для изучения в школе Пушкина.
Пушкинский раздел журнала логично продолжили историческая тематика и современная публицистика: очерки профессора из Санкт-Петербурга В.Дрожжина «Что оставим после себя?» и московского художника В.Стекольникова «Светлая ночь». В первом – речь о развале страны, во втором – о развале культуры. Оба автора – всё из той же ненавистной врагам России «русской партии».
Самой «ярославской» публикацией журнала «Русь» о Пушкине стал очерк Ю.Белякова «Пушкин и земля Ярославская» (№ 1-97), который открывает следующее авторское вступление:
«Написал заголовок и задумался: а правомерно ли соединять имя великого русского поэта с нашим краем? Ведь известно, что Александр Сергеевич даже проездом ни разу не был в Ярославской губернии. Более того, и ни одного из героев своих произведений Пушкин не поселил на земле Ярославской. И все-таки – правомерно! Хотя бы потому, что немало ярославцев было среди друзей и знакомых Пушкина. Да и среди героев его произведений есть много исторических лиц, чья жизнь и деятельность прямо связаны с землей Ярославской».
К замечанию о том, что Пушкин «ни одного из героев своих произведений не поселил на Ярославской земле», вернемся ниже, а сейчас коротко расскажем о тех, кого автор очерка называет ярославскими знакомыми Пушкина. Первым назван декабрист Дмитрий Александрович Щепин-Ростовский, очерк о котором В.Елисеева «Декабрист из княжеского рода» был опубликован в «Руси» (№ 4-98). Князь Д.А.Щепин-Ростовский (1799–1858) – потомок князей Ростовских – родился в Романовском уезде Ярославской губернии, где его отец служил смотрителем хлебных магазинов. 14 декабря 1825 года штабс-капитан Щепин-Ростовский вместе с братьями Бестужевыми вывел на Сенатскую площадь восставший лейб-гвардии Московский полк. После возвращения из Сибири жил в селе Ивановка под Ростовом, в имении матери, где и был похоронен. К настоящему времени это село не сохранилось.
Поэтический ответ на послание Пушкина «Во глубине сибирских руд…» написал декабрист Александр Иванович Одоевский, владевший имением в Любимском уезде. В ночь на 14 декабря он был начальником караула в Зимнем дворце, сдав караул, прискакал на Сенатскую площадь. Был осужден на 15 лет каторги.
В село Глебово Рыбинского уезда, в имение брата, был сослан после декабрьского восстания Василий Петрович Зубков, к сестре которого неудачно сватался Пушкин. Короткое время (всего пять месяцев) Зубков был директором Демидовского юридического лицея.
Позднее эту же должность занял второстепенный поэт Николай Михайлович Коншин, с которым Пушкин был хорошо знаком, переписывался, помогал в карьере. Так Коншин оказался в доме поэта в день дуэли, оставил устное воспоминание об этой встрече, пересказанное Л.Н.Трефолевым в очерке, заканчивающемся словами: «Пушкин и здесь верен сам себе, т.е. доброму, нежному, русскому сердцу, которое так рано перестало биться от проклятой французской пули!»
В селе Смоленском под Переславлем-Залесским родился Павел Петрович Свиньин – дипломат, художник, писатель, издатель, коллекционер, которого Гоголь по характеру называл прототипом Хлестакова, однако это, как пишет Ю.Беляков, не мешало ему «общаться и дружить с самыми передовыми людьми своего времени, в том числе с Пушкиным».
Родом из деревни Малое Мочино Романовского уезда был поэт-самоучка Федор Никифорович Слепушкин, самобытный талант которого отметил Пушкин, способствовал его освобождению от крепостной неволи. В упоминавшейся выше книге «А.С.Пушкин в сельском населении и школе Ярославской губернии» названо имя еще одного знакомого Пушкина – крестьянина из села Ваулово Егора Семенова, который служил в одной из московских гостиниц, где поэт нередко встречался с друзьями, учил его французскому языку. Когда позднее Егор Семенов возвратился в деревню, Пушкин писал ему письма, присылал стихи, но всё это сгорело во время пожара. «Может быть, – пишет Ю.Беляков, – именно поэтому факт общения великого русского поэта с ярославским крестьянином мало известен пушкинистам».
Среди тех ярославцев, которых Пушкин называет в поэме «Полтава», фельдмаршал Борис Петрович Шереметев, владевший Юхотской волостью, в которую целиком вошел Большесельский район и прилегающие к нему земли (всего 6 погостов и 232 деревни). Другой герой Полтавской битвы – фельдмаршал Аникита Иванович Репнин – владел селом Великое под Гаврилов-Ямом. В 1712 году по велению Репнина в честь Полтавской победы в селе была возведена летняя церковь, сохранившаяся до наших дней.
Теперь обратимся к книге Н.С.Борисова «Окрестности Ярославля», где сказано, что селом Бурмакино владели потомки ярославских удельных князей Троекуровых, род которых угас в середине восемнадцатого века. «Новую, литературную жизнь этой фамилии дал А.С.Пушкин – имя старого барина-крепостника Кирилы Петровича Троекурова в повести «Дубровский» подсказала история».
Насколько предположение о ярославском происхождении пушкинского Троекурова убедительно – за недостатком других свидетельств сказать трудно. В этом отношении более конкретная связь Пушкина с Ярославским краем принадлежит селу Печелки, о котором Н.С.Борисов пишет:
«В 1620-е годы Печелками владели братья Борис и Иван Пушкины, племянники знаменитого деятеля Смутного времени Гаврилы Григорьевича Пушкина, изображенного в драме «Борис Годунов». Отец братьев Пушкиных, Григорий Григорьевич Сулемша, участвовал в ополчении Минина и Пожарского, в 1612–1614 годах был воеводой в Вологде, в 1616–1618 годах – в Ярославле. Видимо, тогда и получил он во владение Печелки и соседнее село Аббакумцево, перешедшее со временем к его сыновьям».
Заметим: в ограде церкви Петра и Павла в Аббакумцева позднее будут похоронены отец и мать Н.А.Некрасова. Так на Ярославской земле прихотливо пересеклись судьбы двух великих русских поэтов.
Автор очерка «Пушкин и Ярославский край» высказывает предположение, «что бывал в Печелках, в гостях у своих племянников, и сам Гаврила Григорьевич Пушкин – одно из действующих лиц «Бориса Годунова». Однако это предположение весьма сомнительно – слишком растянуты временные рамки, разделяющие эти события.
Важным для нас, ярославцев, представляется другое – то, что драма «Борис Годунов», можно сказать, целиком основана на событии, происшедшем в Угличе. В самом начале драмы на вопрос Воротынского «Полно, точно ль царевича сгубил Борис?» Василий Шуйский отвечает:
- А кто же?
- Кто подкупал напрасно Чепчугова,
- Кто подослал обоих Битяговских
- С Качаловым? Я в Углич послан был
- Исследовать на месте это дело:
- Наехал я на свежие следы;
- Весь город был свидетель злодеянья;
- Все граждане согласно показали;
- И, возвратясь, я мог единым словом
- Изобличить сокрытого злодея.
Этот разговор происходит в Кремлевских палатах. Следующий разговор состоялся в доме Шуйского. Здесь Афанасий Михайлович Пушкин говорит Василию Шуйскому:
- Племянник мой, Гаврила Пушкин, мне
- Из Кракова гонца прислал сегодня…
- Странную племянник пишет новость.
- Сын Грозного…По манию Бориса убиенный…
- Димитрий жив…
Таким образом, именно смерть в Угличе царевича Дмитрия стала завязкой драмы, а сообщение Гаврилы Пушкина о его «чудесном» спасении явилось грозным предвестником грядущих трагических событий. Другое дело – верил ли сам Пушкин в причастность к гибели царевича Дмитрия Бориса Годунова? Не следует забывать, что Пушкин писал драму в год восстания декабристов, убеждения которых во многом разделял, в том числе о преступности всякой тирании.
Трудно не согласиться с автором очерка «Пушкин и Ярославский край», закончившим свою работу следующими словами:
«Пушкин – наш самый известный, самый любимый и, без преувеличения можно сказать, самый изученный поэт. Но читаешь его – и вдруг в строчках, которые, казалось, были давным-давно и хорошо знакомы, открываешь для себя что-то новое. Правильно утверждают пушкинисты: процесс открытия Пушкина никогда не закончится. Попытка взглянуть на жизнь и творчество поэта с точки зрения его связей с землей Ярославской и ярославцами – тоже, если хотите, одна из форм его открытия».
Уместно напомнить еще одну «пушкинскую» страницу ярославской истории.
В 1899 году, во время празднования юбилея А.С.Пушкина, Ярославская городская дума постановила открыть подписку на сбор средств для учреждения городской публичной библиотеки, которая бы носила имя великого поэта. 10(23) марта 1902 года состоялось торжественное открытие библиотеки. Согласно уставу правление библиотеки состояло из председателя и шести членов, избираемых общим собранием подписчиков, двух гласных городской думы и четырех непременных членов: директора Демидовского лицея, ректора духовной семинарии, директора губернской гимназии и городского головы. Первым заведующим библиотекой был известный краевед П.А.Критский, продолживший работу в библиотеке и после революции. В декабре 1923 года библиотека получила постоянное помещение в здании Дворца труда, тогда же в нее влились фонды ликвидированных библиотек города, в связи с чем библиотека утратила имя «Пушкинская», а в 1936 году она была реорганизована в Ярославскую областную библиотеку. Когда в 1967 году для нее было построено новое здание по типовому проекту, библиотеке дали имя Н.А.Некрасова.
Еще раз вернемся к номеру журнала «Русь», посвященному 200-летию со дня рождения поэта. На оборотной стороне обложки журнала приведена карта путешествий А.С.Пушкина по России. Ярославля на ней нет, но некоторые пушкинские маршруты вплотную подходят к Ярославскому краю. Исследователи жизни и творчества поэта подсчитали, что с 1817 по 1837 год Пушкин проехал около 34 тысяч километров, что при скорости 40–50 верст в день на лошадях составит почти 2 года чистого времени в пути. С учетом остановок на постоялых дворах и почтовых станциях это время увеличится до трех лет. И возникает естественный вопрос: а вдруг, все-таки, он побывал на нашей земле?
Все ли ярославские знакомцы Пушкина нам известны?
Мы уже называли выше имена ярославских декабристов, с которыми был близко знаком Пушкин. Но активными участниками восстания были и другие ярославцы. Среди них – Н.П.Окулов, пошехонский дворянин, служивший лейтенантом в Гвардейском морском экипаже, возглавляемом капитан-лейтенантом Н.А.Бестужевым. Его морской экипаж пришел на Сенатскую площадь одним из первых.
Членом Северного общества был поручик лейб-гвардии Преображенского полка князь В.М.Голицын (1802–1859) – сын ярославского гражданского губернатора М.Н.Голицына. Валериан Голицын родился в Ярославле, бывал в отцовской усадьбе «Карабиха», которую позднее купил у его отца поэт Н.А.Некрасов.
В усадьбе «Иловна», принадлежавшей открывателю «Слова о полку Игореве» А.И.Мусину-Пушкину, родился будущий декабрист В.А.Мусин-Пушкин (1798–1854) За причастность к восстанию он был отправлен служить в провинцию, после отставки жил в имении «Борисоглеб», которое ныне вместе с имением «Иловна» затоплено Рыбинским водохранилищем.
Одним из руководителей Южного общества был генерал-майор князь С.Г.Волконский (1788–1865). После подавления в 1826 году восстания Черниговского полка был арестован и приговорен к 20 годам каторги. В 1856 году вместе с другими участниками восстания был помилован. В его завещании среди других родовых имений названо «Ярославской губернии Угличского уезда Заозерское имение».
«Гнездом декабристов» назвала усадьбу Михайловское под Курбой известный историк академик М.В.Нечкина. С начала XVIII века «Михайловское» было вотчиной князей Щербатовых. Здесь жил и был похоронен М.М.Щербатов (2.08.1733–23.12.1790) – общественный и государственный деятель, историк, сторонник ограничения самодержавия в пользу старой родовой аристократии. Его труд в семи томах «История Российская» получил широкое признание еще при жизни автора, но большинство своих сочинений князь завещал наследникам хранить «до наступления лучших времен». Среди них – остро обличительное, направленное против Екатерины Второй и ее двора, публицистическое сочинение «О повреждении нравов в России» и утопическое произведение «Путешествие в землю Офирскую».
В заметке «К 170-летию восстания декабристов», опубликованной в № 5 «Руси» за 1995 год, М.В.Бекке так писала о родственных узах, которые связывали декабристов и их предшественников:
«Одна из шести дочерей М.М.Щербатова, Наталья, стала матерью П.Я.Чаадаева (1794–1856) – идейного предшественника декабристов, крупнейшего русского мыслителя первой половины XIX века. Оставшись сиротой, он воспитывался в семье своего дяди Д.М.Щербатова. Ближайшими друзьями Петра Чаадаева стали двоюродный брат И.Д.Щербатов (1795–1829), внук историка, и декабрист И.Д.Якушкин, вместе с которыми он участвовал в войне 1812 года. В 1820 году за сочувствие восставшим солдатам Семеновского полка Иван Щербатов был приговорен к смертной казни, которая была заменена шестью годами крепости. Впоследствии сослан рядовым на Кавказ.
Другая дочь М.М.Щербатова, Ирина, была замужем за М.Г.Спиридовым, сыном героя Чесменского сражения адмирала Г.А.Спиридова, вотчиной которого было село Нагорье, недалеко от Переславля-Залесского (ранее Владимирской губернии). Внук адмирала М.М.Спиридов (1796–1854) родился здесь, юношей был зачислен во второй Владимирский полк. Михаил Спиридов становится членом Общества соединенных славян, впоследствии слившегося с Южным обществом декабристов. В декабре 1825 – январе 1826 гг. пытался поднять восстание в своем Пензенском полку в составе 11-й армии, расположенной на Украине.
Предметом безнадежной любви И.Д.Якушкина была дочь Д.М.Щербатова Наталья. Она вышла замуж за князя Ф.П.Шаховского (1796–1829). Когда он в Сибири в 1828 году заболел нервным расстройством, просила Николая Первого отпустить мужа под ее опеку в одну из отдаленных от столиц усадеб. Однако Шаховской был перевезен в монастырскую тюрьму – в Суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь, где и умер, став первым в «погостном списке» декабристов».
Как видим, родственные и дружеские связи ярославцев с декабристами были очень тесными и разветвленными. При этом надо учитывать, что еще не все эти связи известны нам. Поэтому вполне возможно, что сочувствующий декабристам и друживший со многими из них Пушкин знал не только перечисленных выше ярославцев. А если так, то не исключено, что, хотя бы проездом, он побывал и на Ярославской земле.